«Когда в вечерний час отдохновения и мечтаний человек уходит из реальной жизни – не насовсем, разумеется, но лишь на то время, пока звучит Девятая «Крейцерова» Людвига ван… и когда во время вполне ожидаемой паузы между «Адажио состенуто» и «Темой с вариациями» в сознание слушателя совершенно неожиданно вторгается звук столь же громкий, сколь и немузыкальный, здесь и сейчас совершенно неуместный – этого, поверьте, оказывается вполне достаточно для того, чтобы вывести человека из себя и заставить его совершать действия нелогичные, неоправданные и, возможно, даже недостойные, о которых впоследствии можно будет только пожалеть…»