— Поднимись, — велю ей. — Что? Зачем? — шепчет она, округляя глаза. — Живо! Встань и повернись к окну. Девушка заметно пугается, но выполняет приказ: встает, смотрит на меня исподлобья и подходит к окну, вполоборота поглядывая на меня через плечо. — Теперь сними бретели и позволь платью упасть на пол. — Что?! Нет! — И мягче: — Пожалуйста, не надо. Подхожу к ней, беру ее за подбородок и смотрю в глаза, давлю взглядом: — Ты теперь моя личная игрушка и будешь делать все, что я скажу, когда скажу и как, поняла? Иначе мне надоест с тобой играть. А ты знаешь, что делают с надоевшими игрушками? — Выбрасывают? — заикаясь, спрашивает она сквозь сцепленные зубы. — Хуже, солнышко, гораздо хуже. Будь послушной девочкой и радуй меня, и тебе не придется этого узнать, а я буду хорошо о тебе заботиться. Еще раз спрашиваю, поняла? Я сорвала его сделку на огромную сумму денег, и за это он присвоил меня в качестве игрушки. Не знаю, что будет дальше, но теперь я его собственность.