От автора В книге содержатся не столько испытанные на прочность результаты, добытые в научных исследованиях автора, сколько наметки некоего поворота в постановке тематического вопроса, отчет об опыте понимания. Опыт этот — не важно, успешный или неудачный, — может быть поучительным именно потому, что с самого начала ставился не в логике объективного познания „предмета", а в другом понимании понимания. Это понимание исходит из презумпции интеллектуальной невиновности — полноценности и вменяемости — ранней греческой философии (например, пифагорейской), не нуждающейся в объяснениях (извинениях) какой-нибудь архаикой, мифологией или ментальной морфологией. Что если попробовать понять древнего мыслителя так же, как мы пытаемся понять мыслителя современного, без ссылок на время и место, принимая всерьез его собственную мысль? Речь, стало быть, уже не может идти о предмете исследования. Некогда различались систематическая философия и история философии: в систематической философ думал о сути дела, в истории он продумывал путь, пройденный философией в поисках этой сути. Я говорю об античности, о древнегреческой философии, но разговор этот для меня системно-философский, а не историко-философский, о настоящем, а не (только) о прошлом. Как если бы имелась в виду система, элементами которой были не категории, понятия, экзистенциалы, концепты.., а начала возможных философских систем, эпохальных философий, бывших и возможных, — своего рода философские персонажи, „субъекты" философий, первоисточники, семенные (и самовозрастающие) „логосы". Таков смысл названия книги «Античные начала философии».