Шарики строили в ряд, полные бессилия они падали на ступени внизу. Они обожали падать, какая чудодейственная лёгкость царила где-то рядом, как-будто ощущение маленькой иголочки с остро-жёлтой улыбкой! Некоторые из них, вслушиваясь в тишину, влюблялись в тёмно-холодные прикосновения с наивно-прохладными ступенями. Они удивляли своими резвыми пассажами: то вознесутся вверх на качелях весны, то на одном свободном вздохе встретят песок морского дна. Они напоминали чёрно-белые клавиши, бегущие, тревожно-бессонные, пенно-бурные. Они окрашивали кисть чувством, к вечеру - разноцветным, утром - хрустальным. Блистательные пальцы, тонкие струны души, длинные, плавные, загадочные линии, взлетающие от восклицаний... Вечная дорога, болтовня часов в углу. Эти создания лишены сна, круговая весна, бегущие стрелки, пустая сладость, взволнованные голоса. А когда они умирают они шепчут о счастье и начинают вновь свою последнюю песню о водяных лилях и васельках. Утешает и усыпляет... Один сказочник рассказал им историю о вечном поле забвения, населенном тысячами маков, красных, нежных, переливающихся на солнце. Вы не встречали его, у него ещё нет имени, - его стёрло время, как вода стирает скалы...