Одиночество не беспокоило его. Он знал, что где-то еще остались подобные ему; не один век прошел с момента последней встречи, но он никогда не чувствовал себя отрезанным или покинутым. Ибо прекрасно знал свой удел, если не весь, то хотя бы часть его. Такова была компенсация за долгие годы одиночества -- если и не вся, то часть ее.