Лишь когда последняя нота Мартина стихла, и старый касетник глухо щелкнул автостопом, Хельга позволила себе отойти от заклеенного крест на крест лентами светомаскировки (непременного атрибута всех войн) окна. Ее глаза были сухи, но Вадим знал, что не будь его сейчас в комнате, она бы плакала: тихо, в ладони, как плачут все сильные люди. Но сейчас глаза ее были сухи. Она лишь повернула глаза к Вадиму, и тот, не выдержав, отвернулся...