Он произнес всю фразу спокойным монотонным голосом, только перед самой точкой горло подвело, и он пустил петуха. Лицо его покрылось пятнами, уши зашевелились. Он смотрел на меня испуганно и агрессивно. Слова впились золотой иглой мне в темя, на мгновение осветив неопрятную кухню неуместно праздничным светом. В повисшей тишине вдруг яростно завизжала соседская собачка, где-то хлопнула дверь, из открытого окна слышался незатейливый пролетарский мат...