Играя под горою Niri на золотом времён песке, растёт золотокудрый сирин на материнском молоке. Он светел разумом и духом, любим долинами, горою, туман ложится белым пухом на темя юному герою. Я посмотрел ему в глаза, и вопросил, тихонько плача: – Скажи, какие образа Ты освятил, Ребёнок, Старче?.. Тот дивный духом паладин блеснул доспехами, играя ветрами мраморных седин... В преддверии немого Рая чертя задумчивые руны на золотом песке эстоком... – Его пространства многострунны водами Лета. Лунным оком над сей горой – Его венец – туман Божественного Эля; чертог, и пламенный певец – вот дивный Бог Титуриэля...