Подробности жизни своей прабабки Аграфены я узнала, когда мне самой стукнуло 45. Никто и раньше ничего не скрывал, но то ли время тогда не пришло, то ли мозгов еще не было, чтобы осознать масштаб трагедии судьбы одной из женщин нашего рода, – не так и важно теперь.

В память о бабе Груне остались несколько черно-белых фотокарточек в семейном альбоме. И страшная, даже дикая история из жизни моего родного деда Ивана и двух его малолетних братьев, которую мне рассказала мама - дочь Грунькиного сына. Я долго переваривала услышанное и никак не могла принять то, что мы - Грунины потомки - тоже к этому причастны. И все, что происходило после с женщинами нашего рода, связано с этим наследием.