Мир – это яйцо. Круглый, тёплый. Уютный. Так удобно лежать, свернувшись. Он придвигается вплотную, обнимает со всех сторон, словно не хочет отпускать. Будто показывает, что он родной, близкий. Вечный.

Мягкая темнота усыпляет, качает. В ней, в этой темноте, плывёшь куда-то в бесконечность, не останавливаясь. Безмятежность, умиротворение. Это и есть жизнь. Вся жизнь, всё существование – это созерцание уютной темноты. Плавание в мягкой вечности.

Вокруг тонкой невидимой музыкой чуть звенит тишина, обволакивая покоем и сном. Иногда в прозрачную тишину откуда-то вплывает бархатный звук. Это Ма. Он почему-то уверен, что это именно Ма, он любит её голос. Этот голос везде: вокруг, внутри яйца, внутри него самого. И он ничуть не разрушает тишину. Он просто часть этой всеобъемлющей тишины. Ма что-то говорит, и даже поёт – и становится так счастливо, так спокойно, так тепло. Спать. Спать.

И вдруг вечность лопнула.

Что-то мягко хрустнуло. Стукнуло. Темнота сломалась. Куда она вдруг делась – он не понял. Но её вдруг не стало. Его любимая мягкая темнота в одночасье исчезла, разрушилась, потерялась.