Хижина старика Пауэрса стояла на берегу горного озера среди серых угрюмых скал, и если бы не светящееся оконце, она казалась бы одним из каменных осколков, который упал с вершин и чудом удержался на мизерной площадке. Дул ветер. Мрачно шевелились кусты, с озера накатывались и бились о берег седые тяжелые волны. Мутно-белые тучи, проплывавшие над землей, придавали местности угрюмый и дикий вид.
В сотне метров от хижины сын профессора - Жак Валуа остановил идущего впереди проводника Прайда, и когда инспектор Бур Клифт, опередив профессора Валуа и его дочь Маргариту, приблизился к ним, сказал:
- Мне не нравится...
- Что тебе не нравится, Жак? - спросил геркулес Клифт, заметив в руках юноши пистолет.
- Мне не нравится,- Жак пнул лежавший под ногой камень. - Мне очень не нравится, когда воют собаки... Не нравится, что взяли в проводники человека безумного.
- Безумного?
- Он называет моего отца странным именем - Генри.
- Милый друг, - прервал юношу Клифт. - Да. Проводник забыл, с кем имеет дело. Но позволь ему называть твоего отца так, как он называет.
- Имя, - Прайд стиснул ладонями виски. - Болит голова. Все кружится. Как же тебя называть, Генри? Разве здесь не все свои?
- Здесь все свои, - ответил профессор Морис Валуа. - Зови меня так, как привык... Почему воет собака?
- Веди, старая ворона! - Бур Клифт подталкивает Прайда. - Не видишь, как мы промерзли?
Ворча что-то себе под нос, прихрамывая и дергая на ходу правым плечом, проводник поспешил вперед. Его седая непокрытая, косматая голова тряслась на ходу так, что казалось, тонкая шея не выдержит и, оторвавшись, голова покатится вниз к маленькой придорожной таверне, откуда экспедиция начала свой поход к горному озеру.
Они приблизились к хижине и увидели распахнутые двери, груду распечатанных черных ящиков, раненую собаку.
