Прилетел я с 87-й станции. Двадцать с лишним лет изнурительной каждодневной работы давали себя знать. Конечно, карманы мои были набиты кредитками. Но разве могли эти чертовы бумажки убрать седину в моих висках, морщины у глаз, легкую хромоту и полную опустошенность? Да и могли ли они заставить меня забыть частые землетрясения, взрывы вулканов, потоки лавы и все застилающий пепел на той проклятой 87-й?

До чего мне осточертел режим этой ненавистной планеты! Я устал каждый день выходить на дежурство, не уверенный в том, что вернусь в наш бронированный бункер. Но это была работа, пусть и чрезмерно напряженная, но нужная...

Все эти мысли роились в моей голове, когда я твердо направил свои стопы к ближайшему бару. Толкнув дверь, я неожиданно увидел Джима, того самого Джима, с которым когда-то, как говорится, "сидели за одной партой". Его ставшее неимоверно тучным тело свисало с табуретки, и, если бы не вечно тоскливые глаза, какие бывают у собаки, потерявшей хозяина, и легкое заикание, когда он обращался к бармену за очередной порцией пива, я бы наверняка не узнал его.

Но это был именно Джим, и спора быть не могло. Мою радость может понять лишь тот, кто, как и я, не видел Землю около четверти века и поэтому растерял всех своих прежних знакомых.

- Привет, Джим, - выкрикнул я, все же боясь, что ошибся.