На рассвете гроза, наконец, стихла. Верховой ветер сдувал над теснинами Боомского ущелья остатки туч и гнал их на восток, к заоблачным хребтам Тянь-Шаня, за которыми начинается Китай. Над Иссык-Кулем то тут, то там открывались голубые окна, сквозь них пробивались ослепительные столбы света, окрашивая озеро в ультрамарин.

Нагретый воздух постепенно оттеснял облака с Кунгей Ала-Тоо. Освещенные солнцем, его вершины становились такими близкими, что, казалось, протяни руку - и можно дотронуться до них.

Наслаждаясь свежестью и уютом утра, Сергей Северцев долго не отрывал взгляда от этого горного пейзажа, представляя себе, как сейчас там, за хребтом Кунгея, на джайлоо, среди кочевых юрт поднимаются вверх над каменными очагами синие струйки пряных кизячных дымков, женщины доят кобылиц, на ближних склонах рассыпались пасущиеся овцы, издали похожие на белесые каменные валуны.