Раньше он был Чарли Тирни, но перестал им быть. Раньше он был человеком, но перестал им быть. Теперь он был чем-то другим, чем-то, что кое-как слепили из кусков. Нынче у него не было головы, не было рук, а его глаза на стебельках парили над пробуждавшимся телом.

Когда он был Чарли Тирни, было лишь две по настоящему важные вещи, которые следовало знать о нем: он был корыстным и одиноким. Корыстным до такой степени, что это уже можно было назвать болезнью - ядом, пропитавшим каждый его поступок. Что же касается одиночества, то оно сопровождало его и в годы детства, и в годы взрослой жизни, и в годы странствий по космосу. Из-за столь полного одиночества он никогда так и не смог осознать своей нездоровой тяги к наживе.