На кусте желтых роз, последнем, том, что был заботливо укутан в старую ветошь, засыпан соломой, запорошен снежной крупкой, на том кусте, что по-особому был дорог старому Мангельвурцеру, внезапно появился бутон. В одночасье он поднялся и развернулся небольшим цветочком. Крохотная поздняя розочка сиротливо покачивалась над окаменевшей землей, кое-как присыпанной скудным снегом, – зима в том году не торопилась. Сквозь редкую рогожу, на покрасневшей от холода веточке нелепым желтым пятном, отблеском, зябко и невозможно сияла последняя прощальная роза. Она продержалась до самого погребения отца Инны, а после осыпалась, и ее пожухшие лепестки были рассыпаны перед образом Марии Во Славе.