На рассвете он уснул, утомленный. Я лежал рядом, чуть касаясь его ног своими. Дрожал от чего-то, что напоминало озноб при болезни. Я тоже был выжат, но не так. Ещё я не мог опомниться. Растревоженное сознание гоняло передо мной события ночи и заставляло сжиматься, то в замешательстве, то от новых коротких вспышек похоти. У меня год не было секса. И целую жизнь не было мужчины. Этого мужчины. А я даже не знаю до сих пор, как его зовут.