Смерзелось. Над крышами тянулись багряные тучи. Западный горизонт еще не захлопнулся, оставалась узкая влажная полоска, как приоткрывшаяся от желания щель. Но стало совсем темновато, а фонари мигали, но не желали разгораться, точно сырые дрова в печке. Не светят и не греют.

Он стоял на обочине и мочился на проходящие машины, как павиан. И хрюкал по-обезьяньи. Скучно. И грустно. Гручно. Скустно...