- Приехал! Она рассмеялась, обхватила его за шею руками и плавно, будто дарила подарок или подносила хлеб-соль, откинула голову для поцелуя. Он, спасая ее от холода, только коснулся губами губ и отстранился. Она его не отпустила и сразу, широко открывшимися глазами, поймала его глаза. - Ты меня бросил, любимый? - Глупости... Ой, пожалуйста, осторожнее, у меня под пальто цветы, раздавим... Он достал из-за пазухи три красных гвоздики, вручил их ей и, склонившись, зарылся лицом в ладонь ее руки. Она потрепала его по щеке, как треплют по загривку ласкового щенка. - Разувайся, бродяга, тапочки сам знаешь где, а вот цветы надо бы в воду поставить. Она принесла из комнаты перламутровую вазу и ушла в ванную, чтобы там под водой обрезать гвоздики, а он снял пальто, разулся, нашел в стенном шкафу тапочки - они были малы ему, но других не было, он это знал - и прошаркал на кухню. Из сумки выставил на стол коньяк, банку с огурцами и сел на табуретку, втиснувшсь между столом и холодильником. - Где он? - негромко позвала она, возвращаясь из комнаты. - Ой, маринованные? Вот ведь знаешь чем угодить. А ну-ка, расселся, вставай, вставай...