Никогда еще цирковая арена в Екатеринодаре не видела в ложах и партере столько зрителей в военной форме, как в эти дни. Куда ни глянешь, всюду золото и серебро офицерских погон, высокие, серого каракуля генеральские папахи, круглые, с голубым атласным верхом и поперечным серебряным крестом на нем шапки-кубанки, щегольские башлыки, отороченные золотой парчой, нарядные адъютантские аксельбанты, красные темляки на эфесах сабель. Можно было бы подумать, что люди эти собрались на какое-то военное совещание, если б с офицерами не сидели дамы в мехах и шляпах с вуалетками Откуда они, эти офицеры всех возрастов и чинов? Почему здесь, в кубанской столице, где раньше военные были одеты главным образом в черкески и кубанки, теперь скопились люди в формах всех российских полков? И они все прибывают и прибывают, и скоро от них негде будет жителям повернуться

Девушка лет шестнадцати, с большими синими глазами, с тонким носом и черными кудрями, стояла у портье ры, отделявшей внутренние помещения цирка от зрителей, и ждала условного знака, чтобы выбежать на залитую ярким светом арену.