Журналисты моего поколения интересны тем, что прожили как бы две творческие жизни. Одну - в те прежние, советские годы. Другую - в новой капиталистической действительности... Эта раздвоенность, которую пережили и до сих пор ощущают люди старших поколений, на журналистах сказалась особенно.