"Пьеса «Строгий надзор» больше всего напоминает Жене-прозаика. Тюрьма, зэки, гомосексуализм (ни разу, впрочем, не названный своим именем), метафизика преступления и любование им, философия зла. Преступление как жест, как концепция, как поступок, как сценический акт, как выход на новый уровень сознания, как жертвоприношение себя или другого, как почти сакральный акт… Никто не писал о зле так причудливо и своеобразно и так интуитивно прозорливо, как Жене.

Переводчик Исаев С.стр.5-52«Служанки» — может быть, самое "классовое" произведения Жене. Не буржуазность, но антибуржуазность показана в нём как трагедия служанок, вечно ненавидящих буржуазию и при этом столь же отчаянно завидующих ей, безнадежно стремящихся с ней слиться, стать её частью, бунтующих против неё, но в итоге этого бунта губящих только себя. Потому что служанка никогда не станет госпожой.

Переводчик Наумова Е.Стр.53-112«Балкон» — тут явно не обошлось без де Сада. Аллегория этого текста — бьющая наотмашь пощёчина. Власть и все её институции, от церкви до армии, да всё общество в конце концов преподносится как один сплошной публичный дом с ролевыми играми, так что каждая из сфер общественного бытия оказывается просто новой разновидностью проституции, и даже бунт против этого вселенского борделя тех, кому не нашлось места в порнографическом спектакле власти, в итоге попадается в ловушку соблазна и сам превращается в очередное шоу.

Переводчик Наумова Е.стр.113-250 И наконец, в «Ширмах» Жене берётся за ненавистный ему колониализм. Сделанная со скрупулёзным, знаменитым вниманием к мельчайшим деталям и подробностям, эта пьеса препарирует колониализм в столь же изобретательном и неожиданном ключе, как «Служанки» делают это с буржуазией, а «Балкон» — с государством. Тема подаётся в ракурсе, который подсвечен авторским сарказмом и блуждающими огнями его фантазии".

Переводчики Наумова Е.,Наумов А.стр 251-505