Подари мне Бог — ЭТУ женщину
И не дай никогда ей опомниться…
Я за каждый вздох, с нею скрещенный,
Заплатил тебе больше, чем сторицей.
Одолжи мне, Бог, её горести,
Если станут они неизбежностью,
Чтобы мог финал её повести
Я украсить заботой и нежностью…
Укажи мне, Господь, грусти трещины
На душе её слишком доверчивой…
Я люблю, я хочу эту женщину!
Вот и всё, мне просить больше нечего.
Помоги мне, Бог, стать единственным,
Пусть не первым, но лучшим и стОящим
Её нежных губ, глаз таинственных,
Поцелуев её, как сокровища.
Подскажи ей, Бог, что я — суженый,
Её друг, её муж, её копия.
Не случайный я, не отдушина,
Не ночей одиноких утопия.
Я бы мог бы стать, без сомнения,
Настоящим отцом её дочери…
Дай же сил мне ждать, дай терпения,
Ведь длинна к тебе, Господи, очередь…
А.Афанасьев
Я читал много книг, но тебя я прочесть не смог.
Я писал много строк, но тебя написать нельзя.
Просто ты каждый раз появлялась под эпилог,
Независимой тенью сквозь строчки мои скользя.
Я чертил на стене путь от комнаты до тебя,
Рисовал твои руки на жёлтых страницах книг,
И ужасно боялся нечаянно потерять
Эту хрупкую связь,
Возникающую на миг.
Снова выучив буквы, я тщетно слагал слова:
Получалось лишь имя,
Звучащее как табу.
Видно, формулу счастья случайно настиг провал,
Ибо счастье моё умещалось в цепочке букв.
Я любил тебя?
Боже, конечно же,
Я любил.
Но не так, как народ любит музыку и вино.
Если я был ранением, ты была — белый бинт,
Между жизнью и смертью связующее звено.
И от этой любви можно было сойти с ума.
От себя самого навсегда совершить побег.
И я дал себе слово: за месяц создать роман,
Где не будет ни строчки,
Написанной о тебе.
Я творил день за днём,
Я писал обо всем подряд,
Мой роман превращался в бессмертную ленту слов.
Так прошло сорок дней. И однажды под вечер я
Окончательно понял: роман, наконец, готов.
Но когда я открыл его, сделав глубокий вдох,
Залегла сеть морщин в уголках потемневших глаз.
Ведь на каждой странице,
Исписанной от и до,
Было имя твоё, повторенное сотни раз.
В.Листомиров
|
|
