Скрипка плачет и рыдает, наказуема смычком.
Мальчик скрипочку терзает, притворившись дурачком.
Век от века сей невинный повторяется сюжет.
Мальчик скрипку ненавидит, оттого что слуха нет.
Скрипка плачет, скрипка стонет, желтой декою блестит.
Мальчик вырастет и скоро глупой скрипке отомстит.
Пусть похнычет, помяучит, похохочет под смычком.
мальчик женщину замучит, притворившись дурачком.
А зачем она так подло нежной кожею блестит,
никаких обид не помнит - всё отпустит, всё простит?
А зачем она так гибко торжествует над судьбой,
и зачем она на скрипку так похожа?
Боже мой...Помнишь, мама была самой лучшей из мам,
подарила машинку — и даже две,
и сказала: «Ну кто еще нужен нам?»,
и учила стоять тебя на голове,
и читала на ночь, прижавшись плечом.
«Чтоб быстрее уснуть, посчитаем овец…»
Закопался в подушку, подумал: «Я — молодец…»
и не ведал, что ты — ни при чем, ни при чем…
А сегодня она чужая, кричит: «Дурак!»,
улыбнись, замкнись, отвернись — все не то, не так,
и звонит беспрестанно в какой-то Джанкой — на кой? —
и кричит, и плачет, стуча о стол кулачком…
Закопался в подушку и думаешь: «Я — плохой…»
и не знаешь, что ты — ни при чем, ни при чем.
А потом ты вырастешь — дети, они растут.
У колен завертится мальчик — пускай, раз тут.
Будешь ты для него лучом (калачом, кирпичом),
он, зарывшись в подушку, уснет, не зная, что он ни при чем.
Да и ты ни при чем.
Что на плаву держало, толкало в гору?
Сказки.
Яблочко наливное с отравною сердцевиной.
Туфелька Золушки мне оказалась не впору.
Честный размер ноги - тридцать семь с половиной.
Загнанность, бедность, усталость, -
все вроде в шутку.
Красную шапочку сшила -
да только зря.
Гадкий утенок вырос в гадкую утку.
Что я могу вам сказать?
Ну, кря.
Старушка Х.
