Человеку много ль надо — Чтоб его любили, гада,
Чтобы гладили по шерсти Незлобливою рукой…
Человеку надо много: От сортира и до Бога,
И чтоб все ему дивились: Дескать, эвона какой!
Слова – хорошие-хорошие,
Поскольку мы едва знакомы.
Ещё не видел ты подножия,
Поскольку очень высоко мы.
Глаза весёлые-весёлые,
Поскольку ты ещё не понял,
Что мы с тобою разнополые –
Там тонут все. И мы утонем.
А вот вам никогда не бывает страшно
Оттого, что вам ничего не боязно —
Ни сегодняшних мыслей,
Ни слов вчерашних,
Ни того, что осталась минута до поезда,
И пустота обретает формы,
А вы на самом краю платформы,
И вам негоже играть вполсилы,
Ведь вы сегодня звезда вокзала...
Я снова что-то не то спросила?
Я снова что-то не так сказала?
Гюльчатай откроет личико,
Откроет плечико.
Даст дотронуться до лифчика
И до венчика.
Гюльчатай посмотрит нежно-нежно
И жалобно —
И Вы сразу станете таким белоснежным,
Трехпалубным.
А у Гюльчатай и вздохи все жалобные…
…three, four, five —
Ей топить такие вот трехпалубные —
Самый кайф.
Нас живых поменяют на мёртвых,
Нашу сказку расскажут не так
Незнакомые люди в двубортных,
Неприятных для нас пиджаках.
Наши дети родят наших внуков,
И на Землю опустится день.
Самых лучших сыграет Безруков.
Вот такая, товарищи, хрень…
