Медленный ветер гладит лениво ветки осин,
Не забывая клёны, берёзы и тополя…
Путь мой известен: офис – квартира (сквозь магазин).
Или гораздо длиннее, если рядом друзья.
Яркое солнце высушит за день капельки снов,
Боль отпускает – словно прощает: «Ладно, живи!».
Путь мой известен: вера – надежда (через любовь).
Даже гораздо короче, если много любви...
...В небе журавль, в ладони синица, пёс в конуре,
В правом кармане презервативы, пластырь и йод.
Путь мой известен: роды – могила (в виде тире).
Ну, а длиннее или короче – как повезёт.
══════════════════════════ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ
ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ══════════════════════════
Человек заводит машину, друзей, кота,
Будильник на шесть утра, секретаршу босса.
А внутри у него прозрачная пустота,
В которой висят незаданные вопросы.
Человек получает зарплату, качает пресс,
Жарит картошку, играет на фортепьяно.
А внутри у него огромное поле чудес,
И бродят ветра среди тысяч разрытых ямок.
Человека везут на кладбище (плачут, пьют).
Он уже ничего не чувствует, словно голем.
Но внутри у него покой, лепота, уют.
И вечный закат в пустоте над заросшим полем.
══════════════════════════ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ
ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ══════════════════════════
На пути в никуда он привык быть один,
Но своим одиночеством не был он сломлен.
Жизнь его состояла из двух половин:
В первой он её ждал, во второй — её помнил…
Все мы, рано иль поздно, получим своё,
Но страшнее стрелять, чем заглядывать в дуло.
С ней он был просто лучше, чем был без неё.
Он её не терял — отпустил — упорхнула…
Только всё же у каждого есть свой предел,
И ломаются все, как бы пальцы ни гнули.
Он шагнул за карниз… И упал… И взлетел…
Понял он, как жестоко его обманули.
Только это не ложь. Мы ведь сами хотим
Обмануться: мы любим, надеемся, верим…
Он её не терял, он привык быть один,
Но в итоге он сам оказался потерян…
══════════════════════════ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ
ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ══════════════════════════
══════════════════════════ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ
ღೋƸ̵̡Ӝ̵̨̄Ʒღೋ══════════════════════════
