— Я постигнул, уразумел! Чем еще грешна, дочь моя?
Мало тебе, мазохист средневековый? Так на тебе!
— Мучает меня, отче, один вопрос…
— Поведай мне, дочь моя, надеюсь, я облегчу твои муки.
Безусловно! Всенепременно! Получи, фашист, гранату!
— Почему, когда ты разговариваешь с Богом — это названо молитвой, а когда Бог с тобой — шизофренией?
Пятиминутное молчание и несмазанный скрип мозговых шестеренок. Прерывая затянувшееся безмолвие, прозвучало робкое уточнение:
— А полегче грехов у тебя не найдется? Ну, прелюбодеяние там, кража, убийство?
Приплыл мужик до кондиции. Гордо проинформировала:
— Нет, в этом не грешна. По мелочовке не работаю.
