Кубраков Дмитрий Михайлович

Автор о себе
Сколько себя помню, мне всегда кого-то было очень жалко, и людей даже больше, чем животных. А тому, кого жальче всех, хотелось поскорее хоть чем-нибудь помочь. То, что я в итоге оказался на лечебном факультете Первого Московского медицинского института, в общем, логично. Институту благодарен до сих пор. Познакомился с потрясающими ребятами со всей страны и вдруг осознал, что я далеко не самый умный и одаренный. Для выпендрежного московского мальчика это было болезненное, но полезное открытие.

В процессе учебы узнал о человеке много нового и интересного, хорошо покопался в его внутреннем мире (особенно на кафедрах психиатрии и топографической анатомии). Увидел, что болезнь делает с человеком и что человек может сделать со своей болезнью, если ему вовремя правильно помочь. Все это было незабываемо. Хорошие преподаватели навсегда вбили мне в мозг базовую врачебную заповедь: «Не навреди». Стараюсь не нарушать, хотя давно уже никого не лечу. Эта заповедь вполне применима и к писательскому делу. А хорошая книга может обладать лечебным эффектом посильнее эффекта плацебо.

Прежде чем засесть за свою первую книжку, оттачивал перо во многих газетах и журналах, написал кучу статей о медицине, о здоровье. Работой спецкором в «Труде» и в «Собеседнике» до сих пор горжусь, отличная школа. Даже про страшные и опасные болезни надо было рассказывать максимально правдиво и лаконично, но при этом доходчиво, не скучно, а местами даже весело, когда это уместно. Вроде получалось. Подход к работе с текстом с тех пор радикально не менялся. В газетах приобрел еще один ценный навык — сокращать самого себя, спокойно, без лишних эмоций. В дальнейшем пригодилось, когда решил написать что-то чуть более крупное и нетленное, чем газетная статья.
В книгах стал позволять себе то, чего не мог позволить в печати — поругаться и пофантазировать, совсем чуть-чуть. Когда-то давным-давно, на маленькой кухоньке в длинном-предлинном коридоре, отец рассказывал мне перед сном сказки, тоже длинные, многосерийные. Помню, что они всегда прерывались на самом интересном месте. А больше ничего не помню. Но из тех сказок что-то важное перешло в мои книги, это точно.

Первый роман «Искушения Алеши Калашникова» — о приключениях не совсем обычного русского мальчика на дико толерантном Западе — вышел в 2017 году тиражом 100 экземпляров и сразу стал библиографической редкостью. Надеюсь, у второй моей книги, романа-памфлета «Ваня-Любаня в стране вежливых людей», только что вышедшего в издательстве «Время», будет более интересная судьба.