Толмачев Мстислав Павлович

Толмачёв Мстислав Павлович (1916 – 2007) – советский педагог, писатель, политзаключённый.

Родился 13 июня 1916 года. Мать Мстислава Толмачёва - Павлина Николаевна Толмачёва, урождённая Пачева(1881-1971), болгарка по происхождению, из мещан г. Одессы. На 1904 г. её семья оказалась в Порт-Артуре, где, вероятно, оно и познакомилась с отцом Мстислава – Павлом Толмачёвым. Павел Николаевич Толмачев-Ротарь( актёрский псевдоним - Волховской)(1879 – 1919) происходил из дворян Новгородской губернии. По семейным преданиям Толмачевы вели свой род от новгородского князя Мстислава-Георгия. В его честь и был назван Мстислав Павлович. По окончании Петербургского университета работал в почтово-телеграфном ведомстве. На 19.10.1897 г. – служащий почтово-телеграфной конторы в г. Новая-Ладога Санкт-Петербургской губернии. На 1901 г. находится в китайской Манчжурии – в г. Мукден. Участник в прокладке телеграфной линии Кяхта-Пекин. Затем заведовал полевой Мукденской конторой, работает в г.Инкоу, руководит телеграфным отделением при русском посольстве в Пекине. На начало русско-японской войны - в чине губернского секретаря служил в почтово-телеграфной конторе Порт-Артура. После разрушения в ходе осады города почтово-телеграфной конторы работал на полевом телеграфе, потом в поезде наместника царя в Порт-Артуре, поддерживая телеграфную связь с императорской ставкой в Петербурге. Потом снова работал на военно-полевом телеграфе, а затем в качестве добровольца командовал 6-й Квантунской Дружиной ополчения. В ходе боевых действий был ранен. Позднее за участие в обороне Порт-Артура награжден орденами святой Анны, святого Станислава и святого Владимира с мечами. Имел также 5(?) медалей. Среди них - «За поход в Китай» (1901) и «В память русско-японской войны»(1906). А также имел 2 нагрудных знака – бронзовый крест «…Государственного ополчения Сибирского военного округа и дружин, сформированных по военным

обстоятельствам на Дальнем Востоке»(1906 г.) и крест «За Порт-Артур»(Крест за оборону Порт-Артура)(1914 г.), утверждённый к десятой годовщине начала обороны крепости.

После падения крепости, смог избежать плена и с семьёй( (жена, ее мать и сёстры) вернутся морским путём(маршрутом Шанхай-Гонконг-Сингапур-Коломбо-Аден-Каир-Константинополь-Одесса) в Россию. В Одессе, прекрасно владея английским, немецким и французским языками, служил на индоевропейском телеграфе, получал по тем временам хорошее жалованье. По воспоминаниям сына, принял участие в событиях революции 1905-07 гг. – «с дружиной революционных рабочих участвовал в перестрелке с «черной сотней». В 1910-е(?) гг. серьёзно увлёкся выступлениями на сцене, стал заметным актёром Одесского городского театра. Гастролировал по России, в частности, в частности в г. Новая адога. Как профессиональный актёр, играл как в групповых спектаклях, так и выступал с сольными номерами, а также являлся постановщиком ряда спектаклей. Среди образов, воплощенных П.Н. Толмачёвым на сцене – Михаил Васильевич Кречинский(«Свадьба Кречинского», комедия в 3-х действиях, соч. А. Сухого-Кобылина), номерной («Отель Виктория, миниатюра в 1 действие, соч. Рубенкова), вор («Вор», пьеса в 1-м акте, соч. О. Мирбо), Шипучин Андрей Андреевич («Юбилей», шутка в 1 действие, соч. А.П. Чехова), Сергей Владимирович Волынцев ( «Цепи», драма в 4-х действиях, соч. Южина(Сумбатова), князь Шаховский («Царь Фёдр Иоаннович», трагедия в 5-и действиях, соч. А.К. Толстого), Семён Годунов(«Царь Борис», трагедия в 5-и действиях, соч. А.К. Толстого). Играл в спектаклях «Камо грядеши»(постановка Н.Д. Горина), «На рельсках»(комедия в 3-х действиях, соч. Н.А. Хлопова). 29 декабря 1913 г. в Одессе состоялся бенефис П.Н. Толмачёва – спектакль по произведению Шиллера «Разбойники» (в постановке Н.Д. Горина и самого П.Н. Толмачёва).

Примерно к началу Первой мировой войны П.Н. Толмачев был переведён по службе в Хабаровск, где якобы, вновь таки, по воспоминаниям сына, как политически неблагонадёжный, некоторое время состоял под наблюдением полиции. Затем продолжал службу в Манчжурии, в почтово-телеграфном ведомстве на станции Пограничная Китайско-Воточной железной дороги (КВЖД) (сегодня - посёлок в составе городского уезда Суйфыньхэ городского округа Муданьцзян провинции Хэйлунцзян (КНР), на самой границе с Россией, недалеко от ст. Гродеково и пос. Пограничный Приморского края) . Здесь в 1916 г. родился Мстислав. Позднее П.Н. Толмачёв получил назначение начальником почты при российском консульстве городе Ханькоу (сегодня г. Ухань(«трёхградье Ухань»), административный центр провинции Хубэй, самый густонаселенный город центрального Китая). И на ст. Пограничной, и в Ханькоу Павел Николаевич не оставил актёрского ремесла, продолжая активно выступать на сцене, а также в качестве постановщика и режиссера(в 1916 г. - театр-миниатюр в Клубе вольно-пожарного общества ст. Пограничной и большой спектакль-концерт под управлением П.Н. Волховского(Толмачёва) в Железнодорожном собрании ст. Пограничной в пользу оснащения созданного русскими артистами санитарного поезда и помощи потерявшим трудоспособность на войне актёрам., в 1917 г. – « Вечера искусств» в г. Ханькоу).

В г. Ханькоу П.Н. Толмачёв заболел(нервный спазм пищевода) и несмотря на поездки в Японию на лечение, умер 27 февраля 1919 г. 3 мая 1919 г. в Зале Общественного совета Русской концессии в Ханькоу состоялся творческий вечер его в память.

Оказавшись одна, с маленьким сыном на руках, Павлина Николаевна Толмачёва переехала во Владивосток. Стала работать в отделе иностранной корреспонденции Главного почтамта города. Несмотря на непростое материальное положение в условиях гражданской войны в Приморье, в помощь для воспитания и присмотра за ребёнком была нанята няня – японка Куа-сан, самые тёплые воспоминания о которой Мстислав Павлович сохранил до конца жизни. Во Владивостоке Мстислав с матерью прожили как минимум до августа 1923 г. А затем уехали в Нижний Новгород, где жила сестра Павлины – Матильда.

В 1920-е гг. Мстислав с матерью жил в Нижнем Новгороде и некоторое время воспитывался в семье своей тёти Матильды(Милицы) Николаевны Пачевой/Иост и её мужа, Фёдора Ивановича Иооста(Иоста), на 1929 г. капитана запаса Волжского государственного пароходства, участника обороны Порт-Артура, вместе со своим двоюродным братом Борисом(род 30.09.1909 в г. Харбин, Китай), которого очень любил. На момент написания мемуаров, М.П. Толмачёв предполагал, что Борис погиб в первые дни войны под Гродно. На самом же деле лейтенант 23-го инженерного полка Борис Николаевич Пачев(в мирной жизни инженер электрик) попал в плен 03.07.1941 у г. Пружаны (сегодня Брестская область , Беларусь) и умер 23.02.1945 г. в немецком лагере для военнопленных офицеров (офлаг XIII D (62), Нюрнберг-Лангвассер).

После школы(?) Мстислав предположительно некоторое время пробовал учиться в Одесской морской школе(?). По собственным воспоминаниям, имел среднее медицинское образование(неоконченное?) - медицинский техникум(как было указано в одной из публикаций). В 1934-35 гг. учился на курсах подготовки в педагогический институт. В 1935(?) поступил на факультет языка и литературы (филологический факультет) Горьковского педагогического института. В годы учёбы был комсоргом курса.

В 1939 г. по окончании пединститута работал в школе, преподавал русский язык и литературу.

В ноябре 1939 г. призван на срочную службу в РККА. Первоначально в военкомате был направлен в танковые войска под Киев. Но из-за задержки расчета на работе, в школе, был, так сказать, переадресован на Дальний Восток, и служить мне пришлось в Черемхове на берегу реки Будукта в 41 отдельном батальоне связи 69 стрелковой дивизии 19 стрелкового корпуса 2-ю отдельной Краснознамённой армии(с июля 1940 г. в составе Дальневосточного фронта).

В период службы вел дневник. Летом 1940 г. дневник был изъят, а Толмачёв получил 10 суток гауптвахты. Вот как описывает это сам М.П.:

«Отцы командиры», вероятно старательно, насколько им позволяла их грамотность, читали мои записки в дневнике. Конечно, в дневнике ничего антисоветского не было. Была гордость своей родиной и искреннее желание, чтобы она была могучей и процветающей державой. Но там были и критические замечания о невежественных и грубых командирах, о нечестности младших командиров, о слабой военной подготовке батальона. Такое простить было нельзя. Логика проста: ты критикуешь порядки и отмечаешь недостатки в каком-то войсковом подразделении, значит ты возводишь клевету на Красную Армию Советского Союза. А это не что иное, как антисоветская агитация. Итак, дневник — это то, за что можно зацепиться, чтобы избавиться от человека, осмелившегося думать и критически относиться к позорным явлениям жизни.

Независимость и критичность суждений красноармейца Толмачёва вызывала настороженность и у военно-политического состава части.

Поводом для начала дела послужил следующий случай:

«Но дневника, чтобы меня упрятать в тюрьму, было явно недостаточно. Подвернулся еще один случай, который при достаточной подлости можно было использовать против меня. На летних учениях наводили телефонную связь. Красноармеец Раззадорин, ленинградский учитель математики, выбился из сил, неся на спине катушку с разматывающимся телефонным кабелем, и стал просить сержанта Панова заменить его вторым номером. На что Панов, здоровенный детина, постоянно без меры жрущий в красноармейской столовой, «стимулировал» движение Раззадорина вперед сильным тычком в затылок. Раззадорин упал носом в грязь. Наши «с высшим» были возмущены этим рукоприкладством, ибо оно не вязалось с нашими представлениями о советской армии. Кто-то возмущенно произнес: «Если бы он меня ударил, я бы заколол его штыком». Я уже писал, что под меня «подбирали ключи». Этот случай, чужая фраза и два негодяя-лжесвидетеля — вот все компоненты продуманного начала следствия по моему «делу». Все приобретало законную окраску: дневник с якобы антисоветской

агитацией и высказывание (которого с моей стороны не было) о намерении убить этого битюга-сержанта Панова. Высказывание, подтвержденное двумя «свидетелями».

Осенью 1940 г. - отправлен в Благовещенск и помещен в невропатологическое отделение военного госпиталя – на предмет исследования психического вменяемости. В это же время в гарнизонной прокуратуре уже шло следствие по делу Толмачёва.

20 декабря 1940 г. Толмачёв был вызван в гарнизонную прокуратуры и арестован.

Обвинения были предъявлены по статьям 58/10 и 19-58/8 (58/10 — это антисоветская агитация, которой я якобы занимался в батальоне, а 19-58/8 — это подготовка террористического акта, которой я занимался, готовясь убить командира (вероятно, сержанта Панова – см.выше). По статье «террор» следствием были использованы 2 лжесвидетеля, служивших вместе с Толмачёвым, оба его земляки из г. Горького - Михаил Алексеевич Куликов, из Горького, окончил строительный институт и бывший однокурсник по филфаку пединститута, учившийся с ним в одной группе и служивший в одном взводе - Соломон Абрамович Фих.

Январь 1941 г. – из гарнизонной гауптвахты в г. Черемхов отправлен в г. Благовещенск, где помещён в Благовещенскую режимную тюрьму.

29 января 1941 г. – на основании сфальсифицированных следствием материалов осужден Военным трибуналом(председатель Губский(?)) 18-го стрелкового корпуса. По обоим статьям 58/10 и 19-58/8 признан виновным и приговорён к 7 годам лагерей и 3 годам поражения в правах.

В апреле(или начале мая) 1941 г. – отбыл из Благовещенской тюрьмы на этап. Вместе с другими заключёнными поездом доставлен в Хабаровск, в пересыльный лагерь.

Из Хабаровска этапирован в пересыльный лагерь порта Находка. Из Находки на пароходе “Минск”отправлен в Магадан. По прибытии направлен в пересыльный лагерь. После кратковременного пребывания из пересыльного лагеря в Магадане отправлен в Юго-Западное горно-промышленное управление Дальстроя НКВД СССР , в лагерь рудника им. Чапаева. Как не имеющий шахтерского опыта и никаких навыков, был поставлен отгребщиком породы для расчистки забоя.

Лето – зима 1941 г. – работал в шахте рудника им. Чапаева Юго-Западного горно-промышленного управления Дальстроя отгребщиком, расчищая забои от обломков пустой породы и руды, а также откатчиком и крепильщиком. Позднее в подсобной бригаду, которая на ответственность бригадира работала без конвоя в поселке и по лагерю. Работал на подноске крепёжного материала при строительстве новой штольни. Был помощником взрывника.

Зима 1941/1942 г. – после лечения обмороженных кистей рук был этапирован на рудник им. Лазо. Там был направлен в шахтёрскую бригаду. Будучи сильно измождённым цингой и дистрофией нормы выполнять не мог и из бригады был списан. Вместе с другими заключенными , осуждёнными по 58-й статье жил в особой отгороженной зоне внутри лагеря при руднике. Как непригодный к работам в шахте, был переведен в бригаду на наружные работы. Немногочисленная бригада (человек 10-12) работала на склоне сопки, перегоняя лопатами от одного человека к другому по металлическому желобу руду до бункера, к которому подгонялась грузовая автомашина. В результате полного физического истощения в следствии алиментарной дистрофии оказался в т.н. «слабосилке», т.е. на 10 или 12 дней Толмачёв и еще несколько дистрофиков были помещены в отдельное с двухэтажными нарами помещение.

После направлен в подсобную бригаду, которую использовали на наружных работах.

В конце зимы 1941/42 – начале весны 1942 г. отправлен на этап из лагеря рудника им. Лазо. Прибыл в пересыльный лагерь Сеймчан. Оттуда вниз по Колыме отплыл в Зырянку, в район Верхнеколымска на правом берегу Колымы - сфера Колымского речного управления Дальстроя НКВД (КРУДС). В Зырянском лагере работал на разных работах - в бригаде, готовившей посадочную площадку для военных и транспортных самолетов, перегонявшихся из Америки в СССР, в порту Зырянки грузчиком. При разгрузке морских

барж с продуктами появилась возможность иметь существенный дополнительный источник питания, что позволило несколько «прийти в форму» после каторжных работ на рудниках. После лёгкой травмы некоторое время работал в санчасти Зырянского лагеря как помощник врача из заключённых - Кнорра Ивана Михайловича. Используя имевшие медицинские знания и навыки( полученные в период недолгой учёбы в медицинском техникуме?) ассистировал во время операций и выполнял функции фельдшера.

Не будучи официально приписанным к штату санчасти, через некоторое время был этапирован в низовья Колымы, в лагерь порта бухты Амбарчик. Работал в порту на разгрузке морских барж.

Поздняя осень 1942(?) г. – из бухты Амбарчик вновь отправлен с этапом в лагерь Зырянка.

Зима 1942/43 - вновь работал на складах по разгрузке барж. Вскоре по рекомендации доктора Кнорра был назначен фельдшером на медпункт лесозаготовительного участка 4 (ЛЗУ-4) - медицинском пункте в тайге, в 10-12 км от Зырянки, где 80 заключенных валили лес и готовили стволы спиленных лиственниц для плотов. Вступив в конфликт с начальником лесозаготовительного участка А.П. Петровым, лишился должности фельдшера и вновь оказался в Зырянке на общих работах, на разгрузке кокса. Через некоторое время, Петров оказался под следствием и был осуждён - за умышленное издевательство над людьми, повлекшее нетрудоспособность и даже инвалидность рабочих из лагконтингента, а также за потерю в пьяном виде лошади, а Толмачёв вновь назначен в медпункт ЛЗУ-4.

К весне 1943 г. снова лишился должности фельдшера ЛЗУ-4 – на этот раз по инициативе начальника санчасти Никитина, и стал работать на общих работах, на лесозаводе. Работал на тёске брёвен, на рке, на разбивании справляемых по р. Колыме плотов на отделные брёвна. Затем, внов отправлен в низовья Колымы, в Амбарчик, как сопровождающий этап медик. Был оставлен в лагпункте Михалкина протока — это угольная база для пароходов, здесь они пополняли запас угля для дальнейшего плавания. Но кроме этого, здесь заключенные из пригнанных по Колыме плотов собирали для морской транспортировки так называемые «сигары». «Сигара» — это многослойный из бревен плот с заостренным носом. Так как болных было мало, помогал на морской сплотке. Здесь впервые за работу Толмачёв смог получить деньги. Как написал сам Мстичлав Павлович : “впервые за все мои лагерные испытания здесь, у Мороза(начальник данного лагпункта), я почувствовал, как можно отбывать незаслуженный срок в человеческих условиях”. Сдесь же Толмачёв встретился с посетившим Михалкину протоку прославленным полярником, Начальником Главсевморпути Иваном Дмитриевичем Папаниным, знакомившегося с деятельностью работающих на морской сплотке и на заправке пароходов углем.

По инициативе начальника санчасти Чаун-Чукотского управления Дальстроя НКВД врача-хирург Лунина Сергея Михайловича включен в список заключённых, отправляемых на Чукотку. Прибыв из Михалкиной протоки морем в Певек и определяется на работу там в центральную больницу комендантского лагеря. Оттуда направлен фельдшером в штрафной лагпункт 24 километр —на автотрассе Певек — прииск Красноармейский.

Из-за угрозы убийства со стороны охраны лагпункта, по решению С.М. Лунина переведён фельдшером в медпункт 33 километра (дорожная дистанция с бесконвойными заключенными). Дистанция 33-го километра имела две точки с бесконвойными рабочими: 33 и 38 км. Задача рабочих была обеспечить бесперебойную эксплуатацию автотрассы, по которой регулярно шли поставки горючего, стройматериалов и продуктов питания прииску Красноармейскому (Пыркакайская долина). В Певек из прииска шли машины с рудой. Некоторое время работал на 47-м километре. (центральная точка ДСЭ (дорожно строительного эксплуатационного участка).

Весна 1944(?)г. - назначен в амбулаторию больницы при ОЛП №2 прииска «Красноармейский». Ассистировал при проведении сложных операций. Там пережил

тяжелый инфаркт миокарда. После выздоровления отправлен в момощь врачу-заключённому в амбулаторию на рудник Валькумей, после назначен заведовать медицинским участком дорожного строительного эксплуатационного участка с центром на 47 километре.

На 1946/1947 г. ( последний год заключения) работал в больнице лагеря №1 прииска «Красноармейский».

20 декабря 1947 г. – окончание срока заключения. По окончании срока вынужден был остаться на Чукотке в качестве вольнонаёмного работника.

На 14 апреля 1948 г. - в качестве «вольнонаемного» медицинского работника в системе Чаун-Чукотского управления Дальстроя МВД заведовал медицинским участком автотрассы, соединявшей Певек с приисками.

1950 г. - за неимением подходящего медицинского работника (врача) М. Толмачёв назначен начальником санчасти нового ОЛПа №11( этот лагерь спешно построили на возвышенности между комендантским центральным в Певеке и лагерем рудника Валькумей. ОЛП №11 имел до восьми тысяч заключенных). После открытия на Северном урановой смолки (уранинита) Толмачёв некоторое время работал в связанной с добычей(?) уранита организации «Луч», действовавшей под контролем местного Отдела контрразведки МГБ.

Реабилитирован в 1957 г. по протесту Генерального прокурора СССР Руденко и наконец смог вернутся из Сибири на родину. На июль 1960 г. работал директором школы в исправительно-трудовой колонии № 4 пос. Буреполом Горьковской области. В дальнейшем, до выхода на пенсию, был учителем русского языка и литературы в родном городе Горьком(Нижнем Новогороде), оставаясь все таким же энергичным и молодым по духу человеком. В 1990-2000-х гг. Мстислав Павлович возглавлял районную ассоциацию реабилитированных политзаключенных Автозаводского районе Нижнего Новгорода.

Первая жена, на момент ареста – Анна Уржумова. Официально их брак на момент ареста М.П. Толмачёва не был зарегистрирован. На момент смерти супругой М.П. Толмачёва была Ирина Макаровна Толмачёва.

М.П. Толмачёв - автор книги воспоминаний о пребывании в ГУЛАГе - «Такая долгая полярная ночь». Книга была первоначально опубликована в интернете, в «Нижегородском литературном журнале»(редактор Валерий Киселёв), а затем напечатана на Колыме в 2004 году небольшим тиражом в 500 экз.

Режиссер народного театра Эдуард Бандеров из Зыря́нки (посёлок городского типа, административный центр Верхнеколымского района Якутии, где М.П. Толмачёв работал фельдшером) поставил пьесу по книге Мстислава Толмачева «Такая долгая полярная ночь». Телепередача об этой пьесе уже была показана на республиканском канале.