Емельянова Ксения

Родилась в Москве в 1988 году. Окончила Литературный институт имени Горького. Не печаталась. Воспитываю сына (три года). Работаю корректором в бюро переводов.

Я воспринимаю поэзию главным образом как процесс. Для меня существующие в мире поэтические тексты — это некое вещественное доказательство, кожура, шелуха, кокон бабочки, которая улетела, створки почек, которые распустились. Вещественное доказательство того, что у рода человеческого есть потребность иногда придавать речи особенный статус, возводить ее в иную степень. Вероятно, чтобы, создавая и воспринимая такую речь, человек переключался на свой высший уровень, оказывался на некой вершине жизни. Восприятие поэзии — это момент усилия, когда мы решаемся переступить привычную мысленную лень в попытке что-то постичь, что-то ухватить, ведь мы читаем стихотворение, мы ждем от этого текста смысла и красоты. Читатель почти всегда, как мне кажется, видит в стихотворении больше, чем объективно содержится в тексте. И человек, создающий поэтическое произведение, испытывает и представляет гораздо больше, чем у него в итоге в текст помещается. И у создателя, и у читателя непосредственно в момент создания и восприятия поэтического текста рождаются ассоциативные "облака", живые, переливающиеся, мерцающие. И в стихотворении наиболее ценен именно пишущий / воспринимающий человек. Стихотворение — это проводник, таблетка для вызывания к жизни мыслительноассоциативного облака. Это результат возникшей с незапамятных времен неписаной договоренности между людьми особенным образом воспринимать особенным образом организованную речь. Текст, написанный в столбик, производящий впечатление особой узнаваемой ритмичности, дает сигнал включить свое необыденное восприятие, "отложить попечение" и перенестись на вершину своей жизни, и там, на этой вершине, позволить мурашкам разбегаться по тебе во все стороны и шевелить волосы на твоей голове. А еще это свидетельство чужой жизни и проводник к мерцанию чужого "облака". Когда я открываю страницу со стихотворением, скажем, уже умершего поэта, я вижу столбик типографского шрифта, я знаю, что бабочка уже улетела. Но когда я начинаю читать, она снова рождается, только уже из моей души.