Апулей Луций ( Lucius Apuleius Platonicus )

Лу́ций Апуле́й (лат. Lucius Apuleius Platonicus; около 124, Мадавра, Северная Африка — около 180) — древнеримский писатель, философ-платоник, ритор. Писал на греческом и латинском языках.
Основной источник биографических сведений об Апулее — его же собственная «Апология».
Родился на границе Нумидии и Гетулии в состоятельной семье видного африканского чиновника (неоднократно публично называл себя «полунумидийцем-полугетулом»).[1] Учился сначала в Карфагене, затем в Афинах, где основательно познакомился с греческой литературой, в особенности же с философией Платона. «Я пил в Афинах и из иных чаш: из чаши поэтического вымысла, из светлой чаши геометрии, из терпкой чаши диалектики, но в особенности из чаши всеохватывающей философии — этой бездонной нектарной чаши». Отсюда он переселился в Рим, где занимался некоторое время адвокатурой. Всё своё состояние, наследованное от отца, он потратил, главным образом, на путешествия, во время которых был посвящён в различные мистерии.
На пути в Александрию Апулей задержался в городе Эе по причине болезни и, воспользовавшись гостеприимством случайно встреченного соученика, знакомого ему по Афинам, остановился у него. Мать этого товарища Апулея, богатая вдова Пудентилла, четырнадцать лет отказывавшаяся, несмотря на настояния семьи, выйти замуж, влюбилась в него и неожиданно дала согласие на брак. Родственники покойного мужа Пудентиллы обвинили Апулея в том, что он колдовством склонил Пудентиллу стать его женой, а сына её, своего приятеля Понтиана, отправил на тот свет. Колдовство каралось смертной казнью, но он публично защищал себя в суде и был оправдан, его «Apologia» («Апология, или Речь в защиту самого себя от обвинения в магии») существует и теперь.
После этого Апулей переселился в Карфаген, где стал верховным жрецом провинции и дважды удостаивался статуй. Он был приверженцем исидической религии, нетерпимым к другим верованиям (саркастически изображал в «Метаморфозах» жрецов Сирийской богини и христиан). «Это был пылкий, неутомимо деятельный и остроумный человек, но решительная наклонность к мистицизму, даже к магии и чересчур высокое о себе мнение помешали ему развить вполне свои дарования и побороть те недостатки, которые принадлежали его времени и родине».
Рукописи именуют Апулея философом-платоником из Мадавры — Apuleius Madaurensis Platonicus, так же называет себя и он сам, и позднейшие писатели.
Августин Блаженный не раз упоминает Апулея в своих сочинениях, называя его «африканец, наиболее известный из наших африканцев» (qui nobis Afris Afer est notior). Для Августина он маг, чьи чудеса в глазах противников христианства превосходили сотворённые Христом[, а его «Метаморфозы» — повествование о действительно пережитом их автором превращении.
Творчество
Сохранились лишь латинские сочинения Апулея:
«Метаморфозы» (Metamorphoseon libri, XI), роман в 11-ти книгах со вторым, более поздним названием «Золотой осел» (Asinus Aureus)
«Апология» (Pro se apud Gaudium Maximum proconsulem de magia liber, I)
«Флориды» (Floridorum libri, IV), представляющие собой сборник экстрактов из речей и декламаций на разные темы
диалог «О боге Сократа» (De deo Socratis) — популярное изложение учения Платона о даймонах
трактат о Платоне и его доктрине (De Platone et eius dogmate) в 3-х книгах, где изложена натурфилософия Платона, его этика и логика
Его роман — остроумная, своеобразная сатира, проникнутая поэзией. Чрезвычайно интересен в нём эпизод об Амуре и Психее, который Гердер называет самым тонким и разносторонним из всех когда-либо написаных романов. Согласно Кассиодору (Institutiones. 2.04), первым перевёл на латынь «Введение в арифметику» Никомаха Геразского.
Язык Апулея не отличается чистотой и, кроме того, тяжёл и высокопарен; он любит злоупотреблять эпитетами и странными сопоставлениями.
Сказка об Амуре и Психее (одна из 11 вставных новелл романа) неоднократно перелагалась в разных странах, в том числе в России (И. Ф. Богданович, С. Т. Аксаков) и была много раз воспроизведена в различных художественных произведениях, например у Рафаэля и Торвальдсена. Сюжеты из романа заимствовали Дж. Боккаччо, М. Сервантес, Г. Филдинг, Т. Смоллетт и др.