Гёльдерлин Фридрих Иоганн Христиан ( Hölderlin Johann Christian Friedrich )

Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин (нем. Johann Christian Friedrich Hölderlin; 20 марта 1770, Лауффен-на-Неккаре — 7 июня 1843, Тюбинген) — выдающийся немецкий поэт.

Биография и творчество.

Ещё студентом Тюбингенского университета Гёльдерлин начал писать стихи, в форме и содержании которых заметно подражание Клопштоку. Шиллер принял в нём самое теплое участие. В студенческие годы его однокурсником и лучшим другом был Гегель, с которым в дальнейшем Гёльдерлин несколько лет продолжал переписку. В 1794—1795 годах Гёльдерлин жил в Йене. В 1794 году посещал лекции Фихте в Йенском университете. Здесь, в центре романтического движения, он завязал личные отношения с представителями нового литературного направления; здесь же у Гёльдерлина обнаружились впервые зачатки ипохондрии. Болезненное настроение усилилось под влиянием безнадёжной и страстной любви к матери одного из его учеников; он видел в ней воплощение фантастического идеала женщины, который уже с самых юных лет был предметом мечтаний, и изобразил её под именем Диотимы в своем романе «Гиперион».

 

Родной дом Гёльдерлина, ок. 1840

В 1798 году Гёльдерлин расстался со своей Диотимой, переезжал с места на место и в 1802 году вернулся на родину с явными признаками помешательства. Самое крупное из произведений Гёльдерлина — роман «Гиперион», представляющий как бы исповедь поэта. Характерная черта романа — чисто романтическое стремление связать философию споэзией так, что границы между ними совершенно сглаживаются: для Гёльдерлина только та научная система удовлетворительна, которая стоит в связи и гармонирует с идеалом прекрасного. Идеи, имеющие нечто общее с воззрениями Гёльдерлина, позднее получают развитие в философских системах Шеллинга и Гегеля. В романе любопытна и другая сторона: болезненная мечтательность и чрезвычайно развитое чувство изящного создали в Гёльдерлине отвращение к современной действительности; он изображает в карикатуре свое время и своих соотечественников, а идеал свой ищет под дорогим ему небом Эллады.

 

Башня Гёльдерлина, Тюбинген

Кроме «Гипериона», после Гёльдерлина остались ещё неоконченная трагедия «Смерть Эмпедокла» — лирическое стихотворение в драматической форме, служащее, как и «Гиперион», выражением личного настроения поэта; переводы из Софокла — «Антигона» и «Царь Эдип» — и ряд лирических стихотворений. Лирика Гёльдерлина проникнута пантеистическим мировоззрением: христианские идеи просачиваются как бы случайно; в общем настроение Гёльдерлина — настроение язычника-эллина, благоговеющего перед величием божественной природы. Стихотворения Гёльдерлина богаты идеями и чувствами, иногда возвышенными, иногда нежными и меланхолическими; язык чрезвычайно музыкален и блещет яркими образами, особенно в многочисленных описаниях природы.

Болезнь.

В истории литературы Гёльдерлин — фигура трагическая. На тридцать первом году жизни на поэта, который и до того был меланхоличным, мечтательным и сверх меры чувствительным, обрушивается неизлечимое безумие, и остаток своей долгой семидесятитрехлетней жизни он проводит в Тюбингене в замке Гельдерлинов над Неккаром, погруженный во мрак шизофренического психоза. В одном из окон замка часто можно было видеть странную фигуру в белом остроконечном колпаке, которая, словно привидение, то появлялась, то исчезала. Под впечатлением этой картины молодой студент Мёрике написал фантастическую балладу об огненном всаднике: «Видите вон там, в окошке, / Шапку красную опять…». Однако постепенное остывание чувств и окоченение души можно было за много лет до вспышки собственно психоза почувствовать в звуках стихов Гёльдерина, от которых веет шизофреническим ужасом, постепенно превращающим его собственный дух и окружающий мир в мир призраков.

«Так где Ты? Мало жил я, но вечер мой

Уж дышит холодом. И уже я здесь -

Тень тишины; уже безгласно

Дремлет, в груди содрогаясь, сердце».

Гёльдерлин, отличавшийся чрезвычайно сенситивной, нежной, нуждавшейся в защите душевной организацией, был глубоко религиозной натурой. Уже в последние годы своего безумия он вдруг попросил ходившего за ним умелого столяра Циммера смастерить для него из дерева греческий храм и написал ему на доске такие слова:

«Зигзаги жизни вычертят такое,

Что путь тропы и склон горы напомнит,

Бог Вечности нас, здешних, там исполнит

Гармонией, воздаянием и покоем».

Чувства Гёльдерлина и до болезни часто бывали уязвлены. Внутренне он никогда не мог преодолеть глубокую пропасть между аутистическими мечтами своей нежной и гордой души и грубыми, травмирующими реалиями человеческого мира. Но сильно развитое чувство духовной независимости не позволяло ему искать в учении церкви удовлетворения своей внутренней потребности в «гармонии и покое». Поэтому его религиозное чувство нашло для себя весьма показательный выход в скромном глубоком пантеизме, который с самой юности оставался у него некоей исходной точкой его личности и его поэтического творчества. Внутренние истоки этой его мистической любви к природе он сам указывает в оде «Капризные». «Я понимал молчание эфира, людское слово я не понимал. Гармонья шепчущих дубрав — мой воспитатель, среди цветов учился я любить. И на руках богов я вырастал».

Шизоидные люди обычно серьезны, и Гёльдерлин тоже был в значительной мере лишен чувства юмора. Он был не только аутистически сверхвосприимчив к впечатлениям реальной жизни людей, но у него ещё и отсутствовала способность примиряющего внутреннего синтеза этих впечатлений. Оказываясь в обществе он решительно не понимал невиннейших шуток, с подозрением относился к безобиднейшим замечаниям и способен был почувствовать, что чья-то мимолетная усмешка «бесчестит его самое святое». Поэтому его слишком напряженное идеалистически возвышенное представление о взаимоотношениях людей в обществе постоянно бросало его то в экстаз фанатического культа дружбы, то в изнеможенное и разочарованное уныние. Свое чувство отчуждения и страха, которое он испытывал перед действительностью, он сам описывает такими словами: «Я почти уверился, что педантичен единственно в любви, и не потому робок, что я боялся, что эта действительность помешает мне в моем эгоизме, но я робок, ибо я боюсь, что эта действительность помешает мне в мое внутреннем участии, с которым я тщусь присоединится к чему-то другому; я боюсь, что эта жизнь, теплящаяся во мне, вмерзнет в ледяную историю дня».

Гениальный шизофреник Гёльдерлин в качестве убежища от обид грубой и враждебной человеческой деятельности возводит из своих любимейших грез наяву храм своего мировоззрения, в котором греческие боги существуют рядом с матерью-природой и отцом-эфиром, — храм, в котором благородная стилевая чистота классицизма приглушена нежной мистической полутьмой романтизма. Себя самого и людей, которых он любит, он ощущает эллинами, заблудившимися в поздней варварской эпохе, а в идеальных, по его представлениям, фигурах перикловых Афин он видит своих братьев, которых он тщетно искал среди своих современников. Все фигуры, возникающие в фантазии Гёльдерлина и, затем, в его стихах, кротки, тихи и прекрасны. Нигде не слышится шум действительности, везде — персонифицированные чувства самого поэта и мягкий, приглушенный внутренний свет его аутистично-мечтательной личности. Для шизоидов всякое отношение к действительности человеческой жизни — диссонанс, а гармония — только в грезоподобной красоте безлюдной природы. Таков тот внутренний пантеизм Гёльдерлина, отзвуком которого становится «Гиперион», — освобождение от действительности и затопление потоком любви всего того, что он ещё способен был любить.^[1]

Признание и наследие.

«Гёльдерлиновское возрождение» — значимая тенденция в движении мировой поэзии второй половины ХХ — начала XXI веков. Это относится к переводам и переложениям его стихов, которым отдают свои силы в этот период крупнейшие поэты разных языков, и к более широкому опыту усвоения поэтики как ранних, романтических, так и поздних его сочинений. Его произведения не только переводили и изучали заново, но публично декламировали (например, в Берлине в экспрессионистском «Новом клубе»).

Поэзия, проза, переводы и сама фигура Гёльдерлина дала стимул к размышлениям философов и теологов (Вильгельм Дильтей, Фридрих Ницше, Карл Ясперс, Мартин Хайдеггер, Вальтер Беньямин, Морис Бланшо, Арис Фиоретос, Романо Гвардини, Ханс Кюнг), филологов (Роман Якобсон, Петер Сонди), к творчеству писателей (Стефан Цвейг, Георг Гейм, Петер Хертлинг и др.). Среди инициаторов русских переводов Гёльдерлина — Михаил Цетлин (Амари) иЯков Голосовкер, его стихи переводили Аркадий Штейнберг, Сергей Петров, Ефим Эткинд, Грейнем Ратгауз, Владимир Микушевич, Сергей Аверинцев,Вячеслав Куприянов.

Цитата Фридриха Гёльдерлина «Что всегда превращало государство в ад на земле, так это попытки человека сделать его земным раем» является эпиграфом к главе «Великая утопия» книги нобелевского лауреата по экономике Ф. фон Хайека «Дорога к рабству»^[2].

В 1983 году немецкий скульптор Ангела-Изабелла Лайх создаёт скульптуру из мрамора «Гиперион», скульптура представляет главного героя одноимённого романа поэта.

Гёльдерлин и музыка.

На стихи Гёльдерлина писали музыку, среди многих других:

• Иоганнес Брамс
• Бенджамин Бриттен
• Вильгельм Кильмайер
• Гидеон Кляйн
• Дьёрдь Куртаг
• Эрнст Кшенек
• Дьёрдь Лигети
• Бруно Мадерна
• Луиджи Ноно
• Карл Орф
• Ханс Пфицнер
• Александр Раскатов
• Макс Регер
• Вольфганг Рим
• Виктор Ульманн
• Вольфганг Фортнер
• Беат Фуррер
• Георг Фридрих Хаас
• Йозеф Маттиас Хауэр
• Ханс Вернер Хенце
• Пауль Хиндемит
• Хайнц Холлигер
• Фридрих Церха
• Рихард Штраус
• Ханс Эйслер
• Виктория Полевая