– Что за пораженческие настроения? – Тимур протянул ей кусок шашлыка. – Не падай духом, боец! Придётся постараться.

Пока ехали до Минска, не расслаблялись. Тимур лежал на верхней полке, Лика и Андрей на нижних. Накидывали друг другу разные идеи и варианты, теории и мысли про вилочковые кресты. От самых очевидных до безумных и невероятных. Каждая теория тщательно разбиралась и выкидывалась как нерабочая или записывалась Ликой в блокнот. Андрей просто всё запоминал. Всё это было очень странно, непонятно, нелогично и почти бессмысленно. Казалось, что они упускают что-то очень важное. А вот найти смысл и в бессмыслице – в этом обязанность хорошего следователя.

* * *

Минск встретил их чистым небом и ярким солнцем. До следующего поезда, в Варшаву, оставалось шесть часов, и ребята решили побаловать себя местной кухней. В небольшом кафе неподалёку от вокзала они заказали драников и местного тёмного пива.

– Тут так солнечно, так светло, так красиво! У нас, конечно, тоже хорошо, но вы только посмотрите, мальчики, – Лика указала на зелень парка, раскинувшегося перед террасой кафе. Тимур и Андрей удивлённо переглянулись.

«Мальчики» от Лики, называвшей коллег исключительно на «вы» и по имени-отчеству, прозвучало непривычно. Тимур взглядом указал Андрею на бутылку тёмного портера. Шесть с половиной оборотов – это вам не кот чихнул. Для хрупкой Лики, даже учитывая закуску, перебор.

Андрей молча кивнул и движением фокусника передвинул полупустую бутылку поближе к себе. Потом посмотрел на раскрасневшуюся Лику и провернул то же самое с её недопитым бокалом.

– А принесите нам чаю с лимоном, пожалуйста, – попросил он официантку. Та понимающе улыбнулась и скрылась в кухне.

– А обратно мы тоже на поезде поедем? Я бы хотела здесь погулять подольше. Такой красивый город. Тимур Сергеевич, Андрей Андреевич, вам не нравится? Почему вы так странно смотрите?

– Лика, ты про это не думай, у нас всё впереди ещё. Погуляем, и тут, и там, вот лучше драничков скушай, – Андрей пододвинул к ней блюдо.

– Да, а пиво тут крепче, чем я думал. Я, пожалуй, тоже ещё драников съем, – поддакнул Тимур.

Расплатившись и приятно удивившись низким ценам, ребята еще немного погуляли и вернулись на вокзал. Без труда нашли свой поезд и разместились в купе. Порядок решили не менять – Тимур занял верхнюю полку, уступив Андрею и Лике нижние. Она уже пришла в себя от выпитого пива и сперва вела себя чуть скованно, но видя, что никто её не упрекает, расслабилась, и вскоре они продолжили неторопливый разговор, начатый ещё в поезде Москва – Минск.

– Смотрите, ребят, – начал Андрей, – все эти плиты можно разделить на несколько больших групп.

– Тебе лишь бы что-то систематизировать, – одобрительно протянул Тимур. – Давай делить!

– Будем сразу смотреть на те, которые до эпохи Романовых.

– А почему? – Лика перебирала фотографии, сделанные в подземелье.

– Потому что на более поздних и узор, и надписи выполнены на одном, высоком, технологическом уровне. Не придерёшься. Всё ровненько-гладенько. Тут ловить нечего совершенно. Нам больше интересны эти, – он ткнул в одну из фотографий, – датированные шестнадцатым веком и раньше. Смотри, узоры тут такие же глубокие, ровные, красивые. А надписи?

– Как будто гвоздём царапали, – Тимур тоже всмотрелся в изображение. – Похоже, что это два разных человека оформляли. Один – узоры, а второй – не мастер резьбы по камню, подмастерье, может – надписи малевал.

– Именно! – Андрей вскочил и стал пальцем на двери купе рисовать таблицу. – Вот смотрите, пятнадцатый и часть шестнадцатого века – просто плиты без надписей. Шестнадцатый – кривые-косые надписи и качественные рисунки, а дальше – всё красивое. Красивое – выкидываем. Остаётся две группы: пустые и корявые, назовём их так?

– Назовём, – Лика старательно стенографировала в блокноте.

– Что мы можем предположить про корявые плиты?

– Что брали старые, пустые, – сразу же ответил Тимур, – и дописывали на них нужные имена и даты позже.

– Как заготовки памятников в ритуальных компаниях? – предположила Лика. – Выбираешь себе красивую каменюку нужного дизайна, а тебе на ней пишут, что хочешь.

– Да-да, – Тимур усмехнулся. – Эпитафии бывают, знаете ли, презабавнейшие. Видел такую: «Я писатель, но у каждого свои недостатки».

Все засмеялись.

– Вернёмся к нашим каменюкам, – продолжил вещать Андрей. – О чём нам говорит первая группа? Пустые?

– Хороший вопрос… – задумчиво протянул Тимур. – Предполагаю, ты клонишь к тому, что изначально они не имели никакого отношения к погребению?

– Именно! И чем они являлись на самом-то деле, нам и предстоит выяснить. Давайте посмотрим на них внимательнее?

Ребята сгрудились у столика и стали в который раз пересматривать фотографии.

– Есть совпадение! – наконец возвестил Андрей и быстро-быстро раскидал фотографии на четыре стопки. – Что скажете?

Лика и Тимур уставились на стопочки.

– Не вижу, Андрюх. Давай, не томи!

– Да посмотрите же! На орнамент посмотрите! – Андрей в нетерпении стал тыкать ручкой в фотографии. – Вот эти треугольнички около центрального круга – это узор волчий зуб. Смотрите, – он обвёл на фотографии две линии, выходящие из центра круга, – тут две полоски орнамента в виде буквы V.

– А тут – три! – подхватила Лика. Она положила рядом ещё один снимок.

– А тут, – Тимур придвинул ближе третий, – из центрального элемента ещё два кружочка отходят. Как три солнца, получается?

– Да! – обрадовался Андрей, – и все эти… м-м-м… виды объединяет одно – орнамент в виде треугольников! Волчий зуб! А теперь смотрим сюда, – он выдвинул на центр стола ещё одну стопку фотографий.

– Косичка! Я такую в тетрадях на полях рисовала всё детство, – Лика обвела плетёнку-косичку карандашом.

– А тут, – Тимур взял в руки последнюю стопку снимков, – узор в виде каких-то чешуек. Да?

– Вот именно!

– И остался один – в виде ёлочки, – подытожила Лика.

– И что они означают? – задал закономерный вопрос Тимур.

– Что-то означают, – Андрей сел на полку и задумался. – Круги – это солярный знак, тут можно и не гадать. А вот эти линии четырёх типов… Не знаю, не знаю…

– Ну, доедем до музея, посмотрим на картину, может быть, что-то прояснится, подтолкнёт что-то? – решил не давить на сотрудника Тимур.

Знал же, что если уж мысль у Андрея пошла, то пока не дойдёт, куда собиралась, не остановится.

– Давайте переварим новые вводные, – Тим собрал снимки, каждую стопку аккуратно упаковал в вырванные из блокнота Лики листочки и убрал в сумку.

С полчаса ехали молча. Потом Лика, распаковав дорожный набор, ушла умываться. Тимур смотрел в окно, а Андрей что-то внимательно рассматривал на экране ноутбука.

* * *

– Это мне мерещится, что ли? – Андрей театрально потёр глаза и уставился на начальство.

Тяга к недорогим спецэффектам за коллегой и раньше наблюдалась, поэтому Тимур взял мхатовскую паузу. Решил подождать, куда кривая вывезет.

– Нет, ты посмотри, Тимур Сергеич, что творится-то! – почему-то окая, взвыл Андрей и стал тыкать пальцем в экран. – Нет, вы гляньте только!

– Кто «вы», Андрюх? Мы тут одни, – наконец снизошёл до ответа Тим. Не любил томить коллегу.

Если Андрей взял след, придётся по нему идти всем отделом истории. И хорошо, что уже не альтернативными путями, а вполне себе независимыми. Независимая история – так теперь называется то, что не вписывается в рамки официальной. По сути-то ничего не изменилось, но звучать стало солиднее.

– Да к чёрту политесы эти, ты глянь!

Тим присмотрелся к экрану. На нём во всю ширь была открыта гравюра. В спокойных серо-коричневых тонах, название видно: «Moscoe – Le Kreml».