– Ах ты, негодная зверушка! – Возмущенно воскликнула она.

Как уже было сказано, бабушка Альбина была очень чистоплотной старушкой, поэтому, в первую очередь, ее возмутило не то, что совершенно незнакомая зверушка бесцеремонно и безо всякого приглашения уселась на блюдо и поедает пирожки, а то, что она делает это, не помыв лапы.

– Запомни, такое поведение в моем доме категорически недопустимо! – Строго произнесла старушка.

С этими словами она подхватила Исчадие на руки и понесла в ванную комнату. Грознейшее Величество не имело возможности сопротивляться, поскольку как раз в этот момент засовывало в свою ненасытную пасть очередной румяный пирожок.

Итак, не успело будущее Величество сообразить, что происходит, как бабушка Альбина посадила его в тазик с горячей водой и принялась намыливать шерсть куском душистого банного мыла. Она усердно намыливала и морду, и уши, и все четыре лапы, и хвост. От злости из ушей Исчадия шел дым, полные ненависти узенькие зеленые глазки сверкали из-под клочьев пены. Исчадие раскрыло зубастую пасть, чтобы прошипеть какое-нибудь адское проклятие, но в нее тут же набилась пена, и пасть пришлось срочно закрыть. Бабушка Альбина меняла воду в тазике несколько раз, пока из черной-пречерной та не сделалась совершенно прозрачной. Удовлетворившись результатом, старушка ополоснула Грознейшее Величество при помощи дождя, льющегося из небольшого загадочного устройства, привинченного к стене, и завернула в махровое полотенце, почти такое же мягкое, как ее вязаный ангорский кардиган.

– Ну что же, вот так-то лучше. – Сказала старушка, укладывая завернутое в полотенце Величество на кресло. – Теперь поспи, а я буду думать, как с тобой поступить.

И Исчадие тут же заснуло, вывалив из пасти фиолетовый язык и довольно похрюкивая во сне.

Сладко выспавшись, Исчадие приоткрыло один глаз и принялось подсматривать, чем же занимается бабушка Альбина. А бабушка Альбина ничем не занималась. Она тоже мирно дремала, сидя в другом кресле. На низеньком журнальном столике возле нее лежала газета с объявлениями, карандаш, вязальные спицы и вязаная курточка нежно-персикового цвета, по размеру как раз подходящая нашему Исчадию.

Разумеется, Исчадие никогда не носило таких замечательных вязаных курточек. Однако, как и в случае с пирожками, чутье вновь подсказало ему, как нужно действовать. Курточка оказалась очень удобной и надевать ее можно было различными способами: засунув задние лапы в рукава и спрятав в капюшоне хвост; или засунув в рукава передние лапы таким образом, чтобы застежка оказалась на спине, и спрятав в капюшоне нос и даже, при желании, всю морду. Курточка чрезвычайно понравилась Грознейшему Величеству. На радостях оно принялось носиться по квартире, словно угорелое, и в порыве чувств разодрало на мелкие клочки газету с объявлениями.

– Ах, негодная зверушка! – Снова всплеснула руками пробудившаяся старушка.

Испугавшись, что порабощенная старушка опять отнесет его в ванную и включит дождь, Грознейшее Величество поджало уши и присмирело. Бабушка Альбина сняла с него курточку (причем Грознейшее Величество яростно этому сопротивлялось), а затем вновь надела, но совершенно оригинальным образом (застежка оказалась на груди, а капюшон – на голове).

– Какой ты стал чистенький милый и симпатичный. – Проворковала старушка. – Курточка очень подходит к цвету твоей шерстки.

Исчадие посмотрело на свою шкурку и с удивлением обнаружило, что после банных процедур она утратила свою жгучую черноту, а стала пятнистая, странного дымчато-рыже-бурого цвета.

– Вот, погляди на себя в зеркало. – Бабушка Альбина поднесла к Величеству загадочный плоский гладко отполированный предмет, из которого немедленно вытаращилась жуткого вида образина в нежно-персиковой вязаной курточке.

Исчадие оскалило зубы и зашипело, и жуткая образина вместо того, чтобы испугаться, тоже принялась скалить зубы и беззвучно шипеть. Тогда наше Исчадие вздыбило шерсть и показало когти на всех четырех лапах. И когда образина проделала то же самое, но только в десятки раз страшнее, Грознейшему Величеству ничего не оставалось делать, как с героическим видом удрать и укрыться в спасительном шкафу.

– Нет-нет, – строго сказала старушка, вытаскивая Исчадие из шкафа, – баловаться и играть будешь в другое время. А сейчас у нас есть дела.

Бабушка Альбина посадила Грознейшее Величество в переносную сумку, надела шляпку и перчатки и вышла из дому. Она намеревалась отнести его на прием к ветеринарному доктору. Ведь нельзя же держать у себя в квартире неизвестного вида зверушку, да еще и не осмотренную ветеринарным врачом!

Оказалось, что очень много пациентов хотели попасть в этот день к ветеринару. Мужчина записал свою овчарку на прививку, элегантная дама желала подстричь когти двум своим пекинесам, а маленький мальчик с крупным красным попугаем на плече пришел проконсультироваться с доктором, почему его пернатый питомец никак не хочет разговаривать.

Старушка присела на стульчик рядом с мальчиком, а сумку с Исчадием поставила себе на колени и немного приоткрыла, чтобы ему было чем дышать. Этого было достаточно, чтобы Исчадие тут же высунуло из сумки свою морду и принялось дразнить овчарку. Как известно, овчарки – очень серьезные собаки, некоторые из них даже служат в полиции или в пограничных войсках, и, конечно, они не любят, когда их дразнят. Наша овчарка тоже очень этого не любила. Она принялась лаять и рычать и злилась еще больше от того, что не могла покусать вредного дразнилку, поскольку была в наморднике. Разозлив большую собаку, Исчадие не угомонилось. Изловчившись, оно выдернуло самое красивое перо из хвоста попугая. Возмутившись таким обращением, попугай немедленно выкрикнул человеческим голосом слово «дурррак» и стал повторять его на разные лады, чем ужасно обрадовал своего хозяина. Заразившись общим настроением, нервные пекинесы принялись тявкать и ворчать. А элегантная дама, взглянув на Исчадие, едва не потеряла сознание только от одного его вида. В общем, в ветеринарной клинике поднялся такой шум и гам, что для общего успокоения было решено пропустить бабушку Альбину вместе с ее неизвестной зверушкой к врачу без очереди.

– Добрый день, доктор. – Вежливо поздоровалась старушка. – Будьте добры, осмотрите этого хорошенького зверька. Я подобрала его сегодня возле «Земляничной полянки» и хотела бы убедиться, что он полностью здоров. И не могли бы вы также подсказать, к какому виду он относится?

– Хм-хм, – задумчиво пробормотал доктор. – У вашего зверька чистые уши и мокрый нос – он совершенно здоров. Но вот что касается его вида…

Ветеринар долго листал толстые справочники, затем крякнул, пробубнил что-то вроде «редкое страшилище», в замешательстве почесал свою бороду и хотел почесать подбородок Исчадию, как это делают котам. Но Грознейшему Величеству это пришлось не по нраву, и оно цапнуло доктора за палец.

– Ай-ай-ай! – Вскричал тот фальцетом и принялся трясти в воздухе укушенным пальцем. – Уберите от меня своего кровожадного хищника. Это настоящее кошмарное кошмарище! Пусть медсестра в регистратуре выпишет вам справку, а мне срочно вызовет скорую помощь. До свидания! И передайте остальным пациентам, что на сегодня прием окончен.

– Значит, этот вид называется кошмарное кошмарище. Благодарю вас, доктор. – Произнесла старушка и, подхватив Исчадие, с достоинством удалилась.

– Что же мне с тобой делать? – Обратилась бабушка Альбина к Исчадию, когда они оказались на улице. – Я просмотрела в газете все объявления о пропажах, но никто тебя не ищет. Ведь нужно же мне куда-то тебя пристроить. Пожалуй, отнесу тебя в школу. Я слышала, там есть прекрасный зооуголок.