– А вторая часть? – возмутился Родька, потыкав перепачканной крошками лапой в сторону экрана. – Там продолжение есть! С ним как? Надо же понять, сладится любовь у этих ребят или нет?

– Завтра узнаешь, – осек его я. – А пока эту досматривайте – и расход. Время позднее, спать пора. И еще вот что. Вавила Силыч, ты не добудешь мне телефон нашего интернет-провайдера? Надо наконец к сети подключиться, а то живу как на необитаемом острове.

– Давно пора, – подтвердил мой слуга. – Скучно без интернета.

– И этого орла давай к работе какой-нибудь приставь, причем потруднее, – подумав, добавил я. – Пока он внешне мохнатый мяч не начал напоминать. Вот квартиру он мне завтра отдраит до блеска – и забирай его.

– Я ведьмачий помощник, а не домовик! – буркнул Родион. – Моя стезя – другая. Я тебе служу, а не всем, кому можно.

– Ты еще плакат в защиту своих прав напиши и вокруг дома с ним ходи одиночным пикетом, – посоветовал ему я. – Авось результат воспоследует. А до тех пор, пока я тебе хозяин, ты будешь делать то, что мной велено, ясно? Или уматывай отсюда в Лозовку, сиди там в погребе, грызи морковку, копи обиды.

Жанна и Вавила Силыч после этих слов переглянулись и дружно зааплодировали, Родька же ошарашенно похлопал глазами, пошерудил коготком в ухе, словно не веря тому, что только что услышал, а после согласно кивнул мохнатой головой, давая мне понять, что все будет так, как я сказал. В смысле трудовой повинности, разумеется.

Жанна заявилась домой из своей ночной вылазки тогда, когда солнце стояло высоко в небе, а я собирался вызывать такси.

– Замечательно развлеклась, – сообщила она мне, устало опускаясь в кресло и вытягивая ноги. – Роденька, маленький мой! Да ты никак за работу взялся? А я думала, что ты только жрать и дрыхнуть горазд! Нет, положительно сегодня снег пойдет!

– Жаль, ты бесплотная, – проворчал слуга, сноровисто трущий тряпкой плинтусы в комнате. – А то кинул бы в тебя чем-нибудь тяжелым!

– Ну что, нагнала на наших друзей страху? – уточнил я, натягивая футболку. – Они хоть пару часов поспать смогли?

– Не-а, – расхохоталась Жанна. – Ни они, ни слуги, ни охрана до рассвета толком глаз не сомкнули. У них дом большой, в каждую комнату человека не поставишь. Ох как же они дергались! А как эта молодящаяся бабулька на начальника охраны орала, который в два ночи приехал! И все из-за тебя, между прочим. «Ты не понимаешь, с кем меня чуть не поссорил, ты не знаешь, что это за человек, и человек ли он вообще». Но умная, не отнять. В какой-то момент она в столовой, ну, где ты тогда ее супруга легонько нагнул, встала, руки вверх задрала и говорит: «Передай ему, что я все исправлю! Не надо больше, очень тебя прошу! У моего мужа слабое сердце».

– Но тебя это не остановило, – усмехнулся я.

– На полчаса затихла, – хихикнул призрак. – Чтобы они заснуть смогли. А потом поднос по лестнице третьего этажа запустила и на нем проехалась. Ох, грохоту было – ужас! Но до чего весело!

– Не сомневаюсь, – рассмеялся и я, представив себе эту картину. – Молодец. Отдыхай, заслужила.

– Не, я с тобой, – вскочила на ноги Жанна. – Хочу досмотреть представление до конца.

– Не вопрос, – кивнул я. – Ты же знаешь, я без тебя как без рук.

– А без меня? – ревниво подал голос от стены Родька. – Без меня как без чего?

– Без тебя, муфта ты ходячая, мы скоро без денег и без еды сидеть станем, – бойко опередила меня Жанна. – Потому что все они на тебя уходят. Так что три усерднее, отрабатывай хозяйский хлеб.

– Когда ж тебя за Кромку уже заберут, заразу такую! – фыркнул слуга, снова берясь за тряпку. – Прямо как заноза в лапе – и жжется, и не вытащишь никак. Тьфу!

– Саш, – Жанна чуть понизила голос и придвинулась ко мне поближе. – Так-то все прошло здорово, но одна штука меня теперь беспокоит.

– Какая?

– Начальник охраны здорово на тебя разозлился. Не такой он, похоже, и дурак, как ты вчера его описывал. А еще амбиций у него через край, это сразу видно. Он очень здорово на тебя разозлился за то, что такую головомойку хозяйка ему устроила, да еще и при подчиненных. Я его лицо видела. Это страшно. Саш, ты его берегись, ладно?

– Поживем – увидим, – подмигнул ей я и, чтобы снять возникшее на миг недоброе напряжение, коряво пошутил: – Ладно, как поедем? На «Комфорте»? Или шиканем и выберем «Комфорт Плюс»?

Врать не стану, на душе у меня чутка потеплело, когда я вошел в здание банка. Ностальгия есть ностальгия, от нее русскому человеку никуда не деться. Тебе может быть сколько угодно в настоящее время плохо там, где ты работаешь, но когда через год или пять ты вернешься туда в качестве посетителя или гостя, то сразу начнет казаться, что именно те годы, которые ты провел в этом месте, и были самыми лучшими в твоей жизни.

Тем более что мне конкретно в этом банке жилось весьма и весьма неплохо. Да, деньги платили не самые большие, и безопасник Силуянов меня периодически донимал, но все это так, мелочи. Зато коллектив был хоть куда, потому иногда мы чудили настолько славно, что небесам становилось жарко.

Вот только, похоже, от тех людей, с которыми я когда-то не один литр напитков разной степени крепости вылакал, никого здесь не осталось. За депозитарной стойкой, там, где обычно располагался хмурый в любое время суток Витька Гусаров, теперь сидел совершенно незнакомый мне молодой человек. Пройдясь по операционному залу, я понял, что и среди операционисток ни одного знакомого лица я тоже не вижу.

Эк их всех за два года размотало-то! Я все понимаю, но, чтобы совсем состав сотрудников сменился полностью, это, знаете ли, сильно.

Хотя… Может, просто Ряжские сюда вместо Волконского какого-то своего варяга на место председателя правления определили? Ну а он, как это в банковской среде водится, притащил с собой свою команду основных функционеров, от зама до начальника операционного. Те же, понятное дело, мигом сменили низовой персонал до операционистов включительно.

Тогда, выходит, зря я сюда приехал. Проще было бы пойти в «ПСБ», что рядом с домом находится, и там себе новый счет открыть.

– Сашка, ты? – раздался у меня за спиной женский удивленный голос. – Смолин?

– Юрча! – глубоко вздохнул я, поворачиваясь. – Ну, хоть кто-то! Привет, душа моя!

И точно, это оказалась Наташка Юрченкова, к которой, чего скрывать, я одно время было неровно дышал. Но она, увы, пребывала в статусе счастливой замужней дамы, потому все мои коварные планы завоевания ее внимания были изначально обречены на провал.

– Вот уж неожиданность! – всплеснула руками она. – А ведь у нас кто что на твой счет говорил после того, как ты уволился. Даже то, что ты умер, представляешь? Многие верили.

– Однако! – впечатлился я.

– Антошкина из кредитного постаралась, – пояснила Юрченкова. – Помнишь такую? Ну, она еще на новогоднем корпоративе самбукой нарезалась до синих соплей и тем же вечером налысо побрилась.

– А, это когда Пашка сказал, что с ее новой прической она похожа на маленького грустного гнома? Помню. Она потом до лета в парике еще ходила.

– Ну да, – хихикнула моя бывшая коллега. – Лучше бы лысой ходила, чем в этом парике. В нем она уже не на гнома была похожа, а на бульдожку. Так вот, Антошкина еще тогда, два года назад, тебя в какой-то нереально дорогой клинике видела, той, где только безнадежные больные лежат. У нее там то ли тетя богу душу отдавала, то ли еще кто-то. Ну и решила, что ты, значит, квартиру продал и теперь пытаешься выжить любыми способами.

– Нет слов, – ошарашенно признался я.

– Мы потом тебе пытались дозвониться, но ты всю дорогу был недоступен, – потупилась Наташка. – Потому некоторые и решили, что Антошкина права. А Федотова даже рассказывала, что как-то раз видела твой призрак там, внизу, где хранилище. Мол, ты очень грустно ей улыбнулся и рукой помахал, словно прощался.

Жанна, стоявшая рядом со мной, не удержавшись, расхохоталась.