Свете показалось, что пуля летит медленно, очень медленно, что проходят минуты, а она все летит. Наконец, ступор прошел, и девушка кинулась вслед за Вадимом, надеясь догнать его, оттолкнуть, кинуться наперерез пуле, в конце-то концов!..

Медленно, очень медленно…

Все происходило, как в замедленной съемке и еще медленней.

Она не успела. Пуля вонзилась прямо в сердце Вадима со снайперской точностью. Молодой человек дернулся, остановился и упал на траву…

Медленно, очень медленно…

Света добежала до него, нагнулась над распростертым телом и поняла: Вадим мертв. В тот же миг она почувствовала, что сходит с ума, нечеловеческий крик вырвался из легких и… время отмерло.

Мальчишка теперь целился в сердце самой Светы. Она остро ощутила это, даже не поднимая глаз на него, и в самый последний момент вскочила на ноги и побежала. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда, от этого проклятого двора, от трупа брата, от маленького убийцы. Вслед ей прогремели два выстрела, но пули пролетели мимо цели. Света забежала за угол дома и уперлась в бетонную стену. Она так и не поняла, откуда та взялась. А когда девушка обернулась, чтобы бежать прочь из тупика, дорогу ей преградила высокая черная фигура. Она протянула к девушке руки и стала читать какое-то заклинание. Света почувствовала, что земля выныривает из-под ног, голова кружится, мир плывет перед глазами – ее куда-то уносил невидимый вихрь. От пережитого ужаса и осознания собственной беспомощности девушка пребывала в полубезумном состоянии, она пыталась хоть что-то запомнить (зачем? сама не понимала), обрывки памяти цеплялись за лицо незнакомца, но оно все время ускользало. И тогда сознание запомнило руки – сильные красивые с тонкими пальцами и ухоженными ногтями. Ногти… Именно они произвели на Свету в тот последний миг неизгладимое впечатление. Они были длинными, крепкими, острыми и имели странную форму треугольника. Света отчетливо успела это запомнить, прежде…

Прежде, чем проснулась. Словно какая-то неземная сила выдернула девушку из кровати и уронила на пол. Не вставая, она согнулась пополам, спрятав от ужаса лицо в ладонях, и разрыдалась от облегчения.

Сон был ярким, красочным, насыщенным, максимально реальным. Света помнила его весь – от первого до последнего мига.

Девушку колотила крупная дрожь, она никак не могла успокоиться.

"Сон, это был всего лишь сон…" – беспорядочно шептала она, а сердце с бешеным стуком колотилось о грудную клетку, отказываясь верить. Слезы неудержимым потоком лились из глаз, и Света не могла остановиться.

Свет просыпающегося солнца еще не нашел окна ее квартиры, поэтому в комнате царил предрассветный сумрак и еще не выветрилась ночная прохлада. На улице весело щебетали давно проснувшиеся воробьи, благодаря своих никому не известных птичьих богов за посланный с утра пораньше мякиш черного хлеба; ветки высокой березы лезли в открытую форточку; ветер приносил в комнату запах пресной воды с речки; шумели изредка проезжавшие под окном машины. Все эти звуки были настолько привычны, что Света со временем перестала их замечать. Но в это утро заметила. Все до единого.

Девушка наконец-то поднялась с пола. Она вытерла слезы, оделась и тихонько прокралась на кухню. Там Света умылась, съела бутерброд с колбасой, а когда возвращалась обратно, услышала, что в комнате брата работает телевизор.

"Наверное, опять до полуночи боевики смотрел, – подумала Ландышева, – заснул и забыл выключить".

Она тихонько приоткрыла дверь в его комнату и увидела, что Вадим не спит. Он сидел на диване, по-турецки скрестив ноги, и заворожено уставился на экран телевизора. Света улыбнулась. Шла его любимая комедия – "Иван Васильевич меняет профессию".

"Он ее смотрит в сто первый раз", – подумала девушка.

Она скользнула в комнату и села на диван рядом с братом.

– Доброе утро, – покривив душой, сказала Света.

По телевизору очень вовремя включили рекламу, поэтому Вадим соизволил обернуться и откликнуться:

– Доброе.

Он с большим интересом смотрел на сестру, но ничего не говорил.

– Бабушка тебе все рассказала, да? – правильно расценила его взгляд девушка.

– Да.

"И вот так всегда! – с обидой подумала Света. – Краткие, односложные ответы и ни слова больше! Хоть как-то попробовал бы завязать разговор!" Но она не могла долго обижаться. После того, что ей приснилось, она особенно ценила присутствие рядом Вадима. В каком-то неожиданном порыве Света обняла молодого человека и призналась:

– Я тебя люблю, честно. Как брата.

Он, ничуть не удивившись такому поведению (неудивительно! разве можно изменить природному спокойствию и самообладанию?), положил свою светлую голову ей на плечо и произнес:

– Я тоже тебя люблю. Как сестру.

– Можно я посижу с тобой? – попросила Света. – Не хочу идти к себе. Там пусто и одиноко.

– Сиди, – равнодушно отозвался Вадим.

Остаток кинофильма они досмотрели вместе. Потом поднялась бабушка, напекла блинов и позвала всех завтракать.

– Ну, что вы решили? – спросила у своих внуков Мария Павловна. – Где спрячем на первое время Свету?

– Все-таки Свету? – Вадим, как будто бы изумившись, преломил бровь. – А я думал – Пирай.

– Пусть лучше будет Света, – вмешалась девушка. – Не хочу иметь ничего общего со своим прошлым. К тому же, мы в России. Имя Пирай тут, мягко скажем, неуместно, согласись?

– Хорошо. Пусть будет Света, – кивнул Вадик. – Значит так. Я решил, что лучше всего Свету будет спрятать у Вали…

– Только не у Вали! – против воли ляпнула девушка, ее язык работал быстрее мысли.

– По-твоему, лучше пусть тебя убьют, чем ты унизишься до общения с моей невестой? – немного недовольно откликнулся на ее реплику Вадим.

– Нет, – осторожно отозвалась Света, – я не могу объяснить. Но только не у Вали.

Она слишком хорошо помнила свой сон, но сказать, что все ее предрассудки из-за него – значит не сказать ничего. Вадим ее проигнорирует. Конечно, еще оставалась надежда на то, что Валя живет совсем в другом месте, чем то, что ей приснилось, и не имеет никакого отношения ни к четырем многоэтажкам, ни к уютному зеленому дворику, обустроенному под их окнами. Однако, уже само обстоятельство, что придется ехать к Вале, вселяло в душу суеверный страх.

– Другого выбора у нас нет, – произнес Вадик. – Остальные мои друзья разъехались на отдых и по дачам, а самые невезучие – в командировках.

– Света, не придирайся! – сурово посмотрела на внучку Мария Павловна.

– Я не… – начала было девушка, но, столкнувшись с недовольными взглядами людей, долгое время бывших ей родственниками, вынуждена была замолчать.

"Они не понимают, что там нас ждет опасность! – в отчаянии подумала она. И вдруг неожиданная спасительная мысль забрела в ее голову. – Машина! Ну конечно же! И как я сразу не подумала? Во сне мы ехали на автобусе, но ведь у Вадика есть машина. Следовательно, первая часть сна не сбудется точно. А там, возможно, и вторая не сбудется, если окажется, что Валя живет в другом месте. И вообще, может быть этот сон совсем не вещий, а я тут себя накручиваю". Света отчаянно цеплялась за последнюю возможность убедить себя в том, что поездка к Вале абсолютно безопасна.

После завтрака Мария Павловна, уже стоя в коридоре, произнесла:

– Если я узнаю что-то стоящее о Джулиане Винтере, я сразу же свяжусь с вами.

– Почему это с нами? Бабуль, ты и меня выселяешь? – повернулся к старушке Вадим. – Вообще-то, я надеялся проводить Свету и вернуться.

– Ты останешься со Светой, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Мария Павловна. – Ей нужна защита, мужская спина, за которую можно спрятаться.

– Бабуль, тебе тоже нужна защита, – справедливо заметил Вадик.

– Винтер не мне угрожает!

– А кто говорит о Винтере? Кто будет защищать тебя, скажем, от дворовых хулиганов?

– Сама справлюсь.

Вадим улыбнулся, признавая свое поражение, и, чмокнув бабушку в щеку, вышел на лестничную площадку. Света последовала за ним. Когда они уже спускались по лестнице, Мария Павловна крикнула им вслед: