– Куда мы теперь пойдём? Кому мы нужны?

Языки пламя пиками вылетали на улицу, дым повалил черной густой дымкой, а огонь безжалостно охватывал третьи этаж. Рядом с нами вели рассуждения о том, вызвал кто-нибудь пожарных или нет. Я не задумываясь достал телефон и позвонил пожарным. Оказалось, что никто не сообщил о пожаре. Такая безалаберность вывела меня из равновесия, только толпе всё равно, люди продолжали кудахтать. Подойдя к ним поближе, я сказал:

– Извините, что прерываю ваш клуб по интересам, пожарных вызвали!

Через десять минут приехали пожарные. Сразу начали эвакуировать людей и тушить огонь. Как слажено и красиво они работать. Но к сожалению, из-за не своевременного звонка, пожар распространился. Крыша должна была скоро обвалиться. Людей спасли, так что теперь можно расслабиться. Внезапно раздался крик:

– Леонид Федорович остался у себя в коморке!

– Он колясочник, сам не спустится! – мужик пытался достучаться до пожарного.

Крыша начала трещать.

– Мужик сейчас крыша упадет! Я не буду рисковать своими людьми из какого-то старого алкаша! – стал орать пожарный.

Секунда, мало или много? Мне хватило понять, что погибнуть Леониду Федоровичу, я не дам. Я побежал, только Дима схватил меня за руку:

– Что ты делаешь? – с удивлением спросил он.

– Старику нужна помощь!

– И что? Здесь много кому надо помочь. Убогих на всех хватит!

Я сильно оттолкнул его и побежал внутрь. Слушать жалкие речи в данный момент не позволительная роскошь, в след я услышал только:

– Дурак, беги если жить надоело!

Прорвавшись через пожарных, я зашел в общагу. Везде был дым, а лестничный пролёт второго горел. Борьба с огнем прошла удачно, рядом оказался пожарный, который продолжал тушить здание. Он даже не понял кто я и не стал останавливать. На третьем этаже был черный дым, который затруднял видимость. Напряг голосовые связки, я стал кричать:

– Леонид Федорович!

Но мне никто не отвечал, тогда я решил осмотреть каждую комнату. Я методично исследовал комнаты и в шестой комнате от входа обнаружил старика. Он находился в коматозном состояние, видно было, что он задыхался. Когда я приблизился к нему и хотел взять его на руки, то старик схватил меня и еле живым голосом сказал:

– Без коляски и с место не сдвинусь. Она моя жизнь.

Делать было нечего, аккуратно обошел сзади и начал движение. Крыша начала разрушаться, сзади нас упал большой обломок старого шифера, я ускорил наше движение и вот мы на лестнице. Огонь потушен, но дым ещё оставался по всей территории общежития. В этом и состояла сложность, с коляской спуск вниз займет много времени, старик мог задохнуться. Я схватил его на руки и побежал к выходу. Положил на лавочку Леонида Федоровича и вернулся за коляской.

С коляской я шёл к спасенному старику, вокруг него собрались врачи, приводили его в чувства, осматривали, мерили давления. Я случайно заметил, что руками он что-то сильно прижимал к себе. Врач попросил его руку, поэтому я увидел сокровище старика – это медали, он ветеран Великой Отечественной Войны.

Меня охватила какая-то дрожь по телу и одновременно ужас. Как жизнь человека, сражавшего за наше мирное будущее, не для кого не имела значения. Даже если он сейчас выпивает, мы не должны игнорировать его заслуги. Надо бороться за каждого человека, не проходить мимо!

– Я просто в шоке! – одёрнул меня Дима – Герой!

– Перестань! – со злостью ответил ему.

– Ты по ночам со злом не борешься? А знаешь костюм человека паука тебе бы пошел! – со смехом на лице продолжал меня троллить.

Убедившись, что Леониду Федоровичу нечего не угрожает, да и после всего сидеть в кафе мне перехотелось, мы отправились к машине. Димка продолжал острить в мой адрес, но я его не слушал, во мне кипели эмоции, переходящие в бурю. Меня догонял страх, который сидит в каждом человеке, не позволяющий сделать что-то большее для себя, для других. Я не сожалел о спасение старика, я был обескуражен от самого себя, точнее от действий.

После того как Дима уехал домой, я сел в машину. Мое сердце колотилось, а руки дрожали. Облокотился на руль и попытался успокоиться. Через двадцать минут я пришел в норму. Осознание происшествия медленно поступало ко мне в голову. Я дышал полной грудью, и радость за спасенную жизнь поглотила меня. Счастье, вот это настоящие счастье, настоящие эмоции, настоящая жизнь!

***

Справившись с чувствами, я продолжил путь домой. Мне казалось, что улыбка не сползала с моего лица. Со стороны, наверно, я был похож на идиота. Включил магнитолу, по радио играли одни позитивные песни, некоторым я начал подпевать, такого за мной не водилось с роду. Очень спешил домой, мне не терпелось всё рассказать Нике, поделиться с ней моим счастьем.

– Тебе заплатили? – безразличным голосом спросила меня.

– Нет.

– Тогда, за каким ты туда полез?

– Человеку нужна была помощь. – разочаровано ответил я.

– Ну да, ты такой правильный! Последнею рубашку отдашь!

– Если бы мне заплатили за помощь, так правильно?

– Риск был бы оправдан! – веря в свои слова, говорила Ника.

– Если я попрошу тебя о помощи, ты счёт мне выставишь? – продолжал разговор, хотя нить его была потеряна.

– Не сравнивай, ты мой любимый!

– Помощь твоя зависит от близости отношений, а просто прохожему помочь слабо?

– Мне никто не помогал, и я не собираюсь. Я свою жизнь создала сама, без посторонней помощи. – гордо заявила она.

– «Я» … а я-то наивно полагал, что «мы». – поцеловав её в щеку, ушел спать.

Спать я не хотел. Меня перехлёстывали эмоции, успешное спасение старика и разочарование от любви. Не мог представить, что со мной рядом девушка одержимая собой и деньгами, мир гораздо шире. Она умная, страстная и амбициозная девушка, как я не замечал равнодушие в глазах, может не хотел видеть пустоту души. Я думал, что мы половинки одного яблока, но вдруг я соединил свою желтую половинку с зеленой. Жестокие слова девушки выбили меня из равновесия, я маятником блуждал по квартире не находя покоя. В мечтах я представлял, что мы устроим пир в честь спасённого старика, в реале я столкнулся со стеной не понимания, теперь я хорошо осознал значения этого выражения.

Радость моя была не от того, какой я молодец, а от смелости, что мне хватила духа быть полезным обществу. В детстве был случай, на детской площадке я играл в песочнице, строя из песка замки, и вдруг раздался крик. Приблизительно в сто метрах от меня лежала беременная женщина, её штаны были мокрые. Всё время она руками обхватывала живот и сильно кричала, просила о помощи, только это могла произнести бедная женщина. Я огляделся по сторонам, никого нет. Я метался из стороны в сторону не зная, что делать. В итоге я убежал домой. Со страху, я просидел дома три часа, никому, не сказав ни слова, а потом вышел на улицу. На месте, где лежала женщина никого не было, только не большая кровавая лужа. Об этом случаи, я позорно промолчал, проявленная трусость терзала меня долго и оказало сильное влияние. С того момента я зарекся не отказывать никому в помощи.

Сегодня, я уснул со вкусом пленительного персика. С этой ночи я потерял вкус ментола навсегда…

***

Открыл глаза, постель опять пустая. Вероника убежала на работу, оставив записку, типа не дуйся зая. На службе я растворился в работе, но Димка всем растрепал о геройском поступке. Меня смущала ситуация, потому что я не видел в моём поступке ничего особенного. Коллеги подходили хвалили, вгоняли в краску от комплементов, командир части пообещал выписать благодарственную грамоту и отправить письмо родителям, я стеснялся незаслуженных похвал.

После работы хотелось по быстрей добраться до дому, но обстоятельства решили иначе. На крыльце КПП я увидел Леонида Федоровича, неожиданная встреча застала в врасплох, я почувствовал, как лицо покраснело. Дёргая штанину брюк, я решил поговорить с ним:

– Здравствуйте, как здоровье?

– Я знал, что ты меня узнаешь и не пройдёшь мимо! – уверенно сказал старик, а большие серые глаза за блестели от слез.