— Не прикасайся ни к чему, пока я не вернусь! — крикнул он Филис. Она увидела, как он сел в машину и резко тронулся с места. С трудом сдерживая слезы, она пошла на кухню.
Мэллен добрался до Старого Ручья за пятнадцать минут. Он вылез из машины и пошел вверх по течению.
— Мистер Картер! — кричал он на ходу. — Мистер Картер!
Он шел и кричал полчаса, забираясь все глубже и глубже в лес. Теперь деревья стали нависать над водой, и ему пришлось пойти вброд, чтобы двигаться достаточно быстро. Он торопился, и шел все быстрее, разбрызгивая воду, оскальзываясь на камнях и пытаясь бежать.
— Мистер Картер!
— Эй! — Услышал он голос старика. Он пошел на звук вдоль бокового притока ручья. Там он и обнаружил мистера Картера, который сидел на крутом берегу маленькой заводи, держа в руках длинную бамбуковую удочку. Мэллен выкарабкался на берег и сел рядом.
— Отдыхай, сынок, — сказал мистер Картер. — Рад, что ты послушал моего совета насчет рыбалки.
— Нет, — не успев еще отдышаться, сказал Мэллен. — Я хочу, чтобы вы мне кое-что рассказали.
— Охотно, — сказал старик. — Что же ты хочешь узнать?
— Рыбак никогда не вылавливает заводь полностью, верно?
— Я не стану. Но кто-нибудь может.
— И еще наживка. Каждый хороший рыбак ловит на искусственную наживку?
— Я горжусь своими мухами, — сказал Картер. — Я пытаюсь сделать их как можно более похожими на настоящих насекомых. Вот, например, отличная копия шершня. — Он вытянул из шляпы желтый крючок. — А вот и симпатичный комар.
Неожиданно леска шевельнулась. Старик легко и уверенно вытянул рыбу на берег. Он сжал в руке разевающую рот форель и показал ее Мэллену.
— Молодой еще парнишка — я его брать не буду. — Он осторожно вытащил крючок и отпустил рыбу в воду.
— А когда вы бросаете их обратно — разве, по-вашему, он еще попадется? Разве не расскажет остальным?
— О, нет, — сказал Картер. — Такой опыт их ничему не учит. Некоторые молодые рыбины попадались мне по два-три раза. Им еще надо подрасти, тогда они немного поумнеют.
— Наверное. — Мэллен посмотрел на старика. Мистер Картер совсем не замечал окружающий его мир, его не коснулся ужас, поразивший Вэйнсвилл.
Рыбак живет в своем собственном мире, подумал Мэллен.
— Был бы ты здесь час назад, — сказал мистер Картер. — Какого красавца я тогда подцепил. Мощный парень, никак не меньше двух фунтов. Ну и схватка была для такого старого боевого коня, как я! И он сорвался. Но будут и другие... Эй, ты куда?
— Обратно! — крикнул Мэллен, шумно спрыгивая в ручей. теперь он знал, что хотел отыскать у старого рыбака. Параллель. Теперь она стала ему ясна.
Безобидный мистер Картер, вытягивающий форель, был в точности похож на другого, более могучего рыбака, вытягивающего...
— Бегу предупредить остальных рыб! — крикнул, обернувшись, Мэллен, и неуклюже заспешил назад по дну ручья. Хоть бы Филис ничего не успела съесть! Он вытащил из кармана смятую коробку из-под пирога и отшвырнул ее изо всех сил. Проклятая наживка!
А рыбаки, каждый в своей обособленной сфере, улыбнулись и снова забросили удочки.
ЧУМНОЙ РАЙОН
Неопытные путешественники стараются материализоваться в каком-нибудь укромном месте, в уединении. Они возникают на помойках, в складских помещениях, в телефонных будках, отчаянно надеясь, что переход выполнен гладко. И неизбежно подобное поведение только привлекает к ним внимание — то самое, чего они хотели избежать. Но для такого опытного путешественника, как я, переход — пустяк. Место моего назначения — Нью-Йорк в августе 1988 года. Я выбрал вечерний час пик и материализовался в гуще толпы на Таймс-сквер.
Конечно, для этого требуется определенная сноровка. Нельзя же просто появиться. Надо сразу начать двигаться: голова слегка наклонена, плечи чуть сгорблены, в глазах бессмысленное выражение. Тогда никто тебя не заметит.
Я провел всю операцию превосходно и, держа в руке чемоданчик, поспешил в центр. Там, возле пруда у вашингтонской арки, опустил чемоданчик на землю и возвел руки к небу. На меня оглянулось несколько человек.
— Подходите, друзья! — воскликнул я. — Подходите скорей! Не упускайте возможность. Не надо смущаться и робеть, подходите ближе и слушайте добрые вести.
Стала собираться маленькая толпа. Ко мне обратился молодой парень:
— Эй, что вы продаете?
Я улыбнулся ему, но не ответил. Мне нужна большая аудитория.
— Подождите же, друзья, подходите и внемлите. Это то, чего вы ждали, прекрасная возможность, последний шанс!
Вскоре собралось человек тридцать, и я решил, что для начала достаточно.
— Славные жители Нью-Йорка! — воззвал я. — Я хочу поговорить о загадочном заболевании, неожиданно вошедшем в ваши жизни, об эпидемии, попросту называемой Синей Чумой. Сейчас вы уже знаете что спасения от этого безжалостного убийцы нет. Конечно, врачи продолжают заверять вас, что ведутся исследования, что скоро, дескать, будет найден ключ и определена радикальная терапия. Но на самом деле у них нет ни сыворотки, ни антител — ничего. Да и откуда? Ученые не в состоянии даже выяснить причины заболевания! Пока они наработали лишь пустые и противоречивые теории. Из-за жуткой активности и быстрого распространения возбудителя, чрезвычайной заразности и неизвестных последствий мора можно ожидать, что врачи не успеют найти вовремя лекарство для вас, страдающих. Вся история несчастного человечества ясно показывает: несмотря на попытки контроля и лечения, эпидемии свирепствуют до тех пор, пока не исчерпывают себя.
Кто-то в толпе засмеялся; многие улыбались. Я объяснил это для себя истерией и продолжал:
— Что же делать? Останетесь ли пассивными жертвами чумы, обманутые напускным спокойствием правителей? Или осмелитесь использовать что-то новое, не отмеченное штампом согласия дискредитировавших себя политико-медицинских властей?
К тому времени толпа разрослась человек до пятидесяти. Я быстро окончил свою речь.
— Врачи не могут защитить вас от Синей Чумы, нет, друзья мои. Но я могу!
Не теряя ни секунды, я раскрыл чемоданчик и зачерпнул пригоршню больших белых таблеток.
— Вот лекарство, которое усмирит Синюю Чуму! Нет времени объяснять, откуда оно у меня и как действует. Не буду я нести и научную тарабарщину. Вместо этого я предоставлю конкретные доказательства. Толпа притихла и обратилась в напряженное внимание. — Приведите мне заболевшего! — вскричал я. — Приведите десять. И если в них еще теплится жизнь, они встанут на ноги! Ведите их ко мне, друзья! Я вылечу любого — мужчину, женщину или ребенка — страдающего от Синей Чумы!
Секунду еще продолжалось молчание; затем толпа взорвалась смехом и аплодисментами. Я поражение услышал реплики, доносящиеся со всех сторон.
— Студенты веселятся...
— Для хиппи он староват...
— Спорю, это пойдет по телевидению...
— Эй, мистер, что вы затеяли?
Я был слишком потрясен, чтобы пытаться ответить. Я просто стоял у своего чемоданчика, зажав в руке таблетки. Толпа постепенно рассеялась, осталась только одна девушка.
— Так что это все значит? — спросила она. — Реклама?
Вы собираетесь открыть ресторан или магазинчик? Расскажите мне. Может я помогу вам с оформлением документов.
Хорошенькая девушка. Лет двадцати, стройная, темноволосая и кареглазая. Ее трогательная самоуверенность вызвала у меня жалость.
— Это не шутка. Если вы не будете остерегаться чумы...
— Какой чумы? — изумилась она.
— Синей Чумы. Чумы, которая свирепствует в Нью-Йорке.
— Послушайте, приятель, никакой чумы в Нью-Йорке нет — ни синей, ни желтой, ни черной, никакой другой. Ну признайтесь, что вы задумали?
— Нет чумы? — переспросил я. — Вы уверены?
— Совершенно.
" Наверное, держат в тайне... — пробормотал я. Хотя это невозможно... От пяти до десяти тысяч смертей ежедневно трудно скрыть от газет... Сейчас август 1988 года?
— Да. Эй, что вы побледнели? Как вы себя чувствуете?
