– Черт возьми, это не от меня зависит. – айЭм сжал кулаки. – И я не знаю, заботит ли Трэза их судьба. Он их ненавидит.

с'Экс покачал головой.

– Это плохие новости. Для всех вас.

– Почему она просто не может найти кого-нибудь другого?

– На твоем месте я бы не задавал таких вопросов. – с'Экс окинул взглядом апартаменты. – Милое местечко, кстати. В моем вкусе... и с моего места открывается прекрасный вид.

айЭм сузил взгляд от странного тона его низкого голоса. Сукин сын... – Ты понимаешь это, ведь так?

– Что? Желание вырваться за Территорию? Освободиться от собственной жизни?

Внезапно лицо с'Экса превратилось в маску.

– Без понятия, о чем ты.

Головорез отвернулся и подошел к раздвижным дверям. Он двигался с грацией хищника, и его мантия развивалась позади него.++

– с'Экс.

Мужчина оглянулся через плечо.

– Да?

айЭм протянул руку и взял кружку, которую налил своему гостю. Поднеся ее к губам, он выпил кофе одним большим глотком, несмотря на то, что горячая жидкость опалила дорогу к желудку.

Когда он поставил пустую кружку на стол, головорез поклонился.

– айЭм, в тебе больше чести, чем во всех остальных. Именно поэтому я пришел к тебе. Ты мне действительно нравишься... хотя эта симпатия поможет тебе лишь этой ночью.

– Я ценю это.

Головорез окинул кухню взглядом, будто запоминал все.

– На Территории я сделаю все возможное, чтобы отсрочить дату, но все зависит от тебя. Может, в петле оказалась шея твоего брата... но именно тебе придется привести его туда, где ему положено находиться.

– Он не чист, ты же это понимаешь?

– В плане?

– Он трахает людей. В огромных количествах.

с'Экс, запрокинув голову, громко рассмеялся.

– Я на это надеялся, черт возьми. Окажись я во внешнем мире, то сделал бы тоже самое.

– Уверен, твоя королева не будет с тобой солидарна.

– Она и твоя повелительница.... и я бы не стал афишировать это. – с'Экс ткнул в него пальцем с расстояния. – Она подвергнет его процедуре очищения, и если он переживет чистку... что не факт... то уже никогда не будет прежним. Вам лучше захлопнуть рты и не трепаться о его половой жизни. О, и АнсЛаи не в курсе, что я приходил. Пусть это будет наш маленький секрет.

После того как головорез вышел из кухни и растворился в воздухе, айЭм подошел к стеклу и закрыл дверь. Потом направился прямо к бару в дальнем углу и налил себе бурбон.

Похоже, в спасительном плане Трэза была пробоина: его пристрастие к сексу не станет той мерзостью, что оттолкнет Теней.

Чудесно.

И если бы с'Экс не появился здесь и не предупредил о том, чтобы молчать об этом? Одному Богу известно, к чему бы это привело.

Он не слышал об очищении, но мог бы догадаться.

Одно было ясно: никогда, ни при каких обстоятельствах не подумал бы, что окажется в долгу перед этим бессердечным палачом. С другой стороны, похоже, не один Трэз уклонялся от ограничений Территории.

Вопрос в том... что дальше. И у него десять минут, чтобы это выяснить, пока здесь не появится Верховный жрец.

– Не ожидал увидеть тебя снова. Ходили слухи, что ты уехал из города.

Когда заведующий неврологического отделения Святого Франциска наклонился к компьютерному экрану, возникло ощущение, что парень разговаривает сам с собой. И, что наверняка, Мэнни Маннело не ответит ему, словно ему было все равно.

Бэт сделала шаг вперед, чтобы самой взглянуть... да ладно вам, едва ли она что-то соображала в большом количестве снимков мозга ее брата. К счастью, этот парень в белом халате с внушительным послужным списком подходил ко всему с другого угла.

Тускло освещенная приемная, в которую их затолкали, словно сошла с экрана, показывавшего одну из серий «Звездного пути»: высоко-технологичное оборудование жужжало и подмигивало, в соседней комнате, отделенной от них толстым стеклянным окном, располагалась огромная машина для МРТ. И, на самом деле, невропатолог, сидевший за массивной консолью, напоминал Офицера Сулу⁵⁵, когда смотрел на компьютерные экраны, клавиатуру, пару телефонов и еще один ноутбук.

– Сколько длился самый последний припадок? – спросил он рассеянно.

– Примерно пятнадцать минут, – ответила Бэт, когда Джон посмотрел на нее.

– Чувства онемения или покалывания?

Когда Джон покачал головой, Бэт ответила:

– Нет, ничего.

Джон вылез из бублика примерно десять минут назад и сменил больничную сорочку на свои относительно-безобидные джинсы и футболку «Джайентс»⁵⁶. Внутривенную капельницу, которую воткнули в его руку, уже вытащили, и на месте иглы красовалась белая полоска Бэнд-Эйда, а на ногах – черные ботинки.

Он оставил оружие дома.

Стоявшая рядом с ним, Хекс, напротив, была полностью вооружена, черная бейсболка от «Найк» низко опущена, скрывая глаза. Пэйн тоже была в команде поддержки, одетая в черное и в таком же свободном плаще, как и у супруги Джона.

Бэт натянула свою кепку «Ред Сокс». Давно ее не видели в человеческом мире, и она никого не знала конкретно в этой больнице... но незачем добавлять сложностей их поездке.

О, Боже, только бы все было нормально, подумала она, когда доктор снова пролистал снимки.

Прямо за ним – хотя мужчина этого не знал – Док Джейн смотрела из-за его плеча на черно-белые фотографии... в образе призрака.

Чем больше глаз, тем лучше.

– Что ты видишь? – требовательно спросил Мэнни.

К его чести, невролог не отвернулся от снимков, пока тщательным образом не изучил их... и он обратился к Джону, когда, наконец, повернулся к толпе.

– Я не вижу никаких патологий.

Коллективный вздох облегчения. А затем Джон обхватил напряженное тело Хекс, прижав ее к себе, и, очевидно, весь мир испарился для этих двоих.

Наблюдая за ними, Бэт знала, что должна сосредоточиться на хороших новостях. Но вместо этого, дожидаясь новостей по поводу того, что у ее брата была некая закупорка, опухоль или одному Богу известно какая еще напасть мозга… она могла думать не только о том, какой одинокой себя чувствовала,... но также о большом розовом слоне, который встал между ней и ее мужем, и который никуда не денется в скором времени.

Розовый. Цвет маленьких девочек.

А может, нет. Может, бледно-голубой.

– Строение мозга нормальное...

Доктор перешел на медицинские термины, которые, слава богу, понимал Мэнни, судя по его кивкам. Но влюбленные пташки игнорировали разговор, и на их увлеченность друг другом было приятно смотреть.

По крайней мере, пока слезы облегчения не смешались со слезами печали, и все не помутилось пред глазами Бэт.

Время удалиться.

Пробормотав что-то о телефонном звонке, она выбежала в коридор. Отделение томографии было изолировано в подвале одного из многих зданий комплекса, и здесь не происходило ровным счетом ничего: не перевозили ни одного пациента, не проезжали тележки с медикаментами, персонал не бегал по коридорам в обуви с прорезиненной подошвой.

Положив голову на руки, она прислонилась спиной к стене и спустилась на пол. Слава Богу, Джон, казалось, был здоров. По крайней мере, одна половина ее семьи была в порядке...

«Я хочу, чтобы ты услышала меня и знай, я говорю начистоту. Я ни за что не обслужу тебя во время жажды. Никогда».

Дерьмо, подумала она, потирая глаза. Сейчас она должна вернуться домой и разобраться с этим.

Немного погодя группа вышла из командного центра, и Бэт поднялась на ноги, старательно показывая на лице только облегчение и радость за Джона.

Невролог пялился на чек в своих руках, качая головой:

– Иисусе, Манелло! Ты что, выиграл в лотерею?!

Вроде того. Благодаря вложениям Дариуса, пятьдесят тысяч в виде пожертвований неврологическому отделению – плевое дело.

И только подумать, этот белый халат всего-то должен был затолкать ее брата в гудящую машину на полчаса.