Последние бомбы были сброшены на город в ночь на 5 сентября. После этого полёты пришлось прекратить. Немцы часто бомбили островной аэродром, до предела осложнилась доставка бомб и горючего – неделей раньше наши войска оставили Таллин.

Помнишь, читатель, мы говорили о танке KB № 864, который 19 августа 1941 года остановил и разгромил армаду вражеских танков? То был эпизод отражения яростного натиска фашистов на Ленинград. Сроки взятия Ленинграда, определённые «Барбароссой», прошли. Это, в свою очередь, могло отодвинуть сроки наступления на Москву, и враг предпринимал все меры, чтобы ворваться в город Ленина.

Для нас было важно в то время сковать вражеские войска на других участках фронта, чтобы немцы не могли перебросить оттуда подкрепления к Ленинграду. И тут мы должны вспомнить храбрость защитников Таллина. Шесть пехотных дивизий, целую армию, приковал к себе в самое опасное для Ленинграда время – в августе 41-го – Таллин. Город был окружён и сражался в окружении 20 дней. Не так, конечно, много. Но если учесть, что всю войну немцы намеревались закончить за 45-60 дней, то эти два десятка – срок внушительный.

К концу месяца силы защитников Таллина истощились. Осложнилась обстановка и под Ленинградом. Для непосредственной обороны Ленинграду нужны были все силы флота. В этих условиях Ставка Верховного Главнокомандования отдала приказ об эвакуации защитников Таллина и переходе флота в Кронштадт – на помощь Ленинграду.

Таллин был не только столицей Эстонии, но и главной базой КБФ. Почти все корабли Балтийского флота находились здесь. Теперь им предстояло, взять на борт защитников города, прорываться в Кронштадт.

Переход флота из Таллина в Кронштадт был делом очень и очень трудным. С северного берега залива, из финских шхер, неприятель грозил нашим кораблям атаками торпедных катеров и подводных лодок. С южного, который захватили гитлеровцы, – артиллерийским обстрелом. Середину же залива немцы загородили минами, они поставили их больше 3 тысяч. С воздуха ожидались удары фашистской авиации. А наши истребители могли прикрыть корабли лишь восточнее острова Гогланд: береговые аэродромы враг захватил; с аэродромов, расположенных близ Ленинграда, летать очень далеко – не хватало бензина на обратную дорогу. Вот какие сложнейшие обстоятельства нужно было преодолеть Краснознамённому Балтийскому флоту. Фашисты считали, что наш флот в ловушке, что они теперь уничтожат его.

В ряду разнородных задач флота особо сложным считается высадка десантов, но не менее трудной является эвакуация войск с побережья. Войска приходится принимать на корабли и суда, когда враг наседает превосходящими силами. Однако эту трудную задачу решить удалось. Во второй половине дня 27 августа защитники Таллина одновременно по всему периметру обороны контратаковали противника. Солдаты и матросы понимали, что от этой последней контратаки зависит многое. Они бились храбро, яростно, так что отбросили неприятеля на несколько километров. Береговые батареи, корабли – крейсер «Киров», лидеры «Ленинград» и «Минск», восемь эсминцев – повели непрерывную стрельбу по отогнанным фашистам. Под грохот мощных орудий, под покровом наступившей ночи войска выходили к причалам в разных бухтах и грузились на транспорты. Более 20 тысяч человек перешли с берега на суда. Когда отходили последние части, до конца державшие оборону, морская артиллерия поставила между ними и немцами огневую завесу. Немцы не отважились войти в порт вслед за отступавшими. Правда, неприятель обстреливал порт и корабли из орудий и миномётов, но, к счастью, от этого обстрела потерь почти не было.

После завершения посадки специальные команды занялись уничтожением военного имущества, которое невозможно было взять с собой. Взорвали орудия, башни и погреба береговых батарей, склады, автомашины. Чтобы фашисты подольше не воспользовались гаванями, в них затопили старые суда, паровозы и вагоны. Закрыл собой вход в каботажную гавань повреждённый бомбой минный заградитель «Амур», тот, что вместе с «Авророй» был на Неве при штурме Зимнего дворца.

Жалко топить паровоз. Ещё горше топить корабль, чья история известна всему флоту. Адмирал Ю. А. Пантелеев, который в те дни был начальником штаба КБФ, вспоминает: «В сумерках у морских ворот гавани, дёргаясь на швартовых, громадой высится старый русский боевой корабль, минный заградитель «Амур». Ни огонька на нём. На палубе не видно команды, на мачтах не развеваются флаги, а из двух высоких труб не вьётся дымок. Ветеран Балтийского флота, на чьих минах в первую мировую войну погиб не один вражеский корабль, уже больше не покинет гавань. Он должен выполнить последний свой долг перед Родиной: после нашего ухода затонуть в воротах гавани с тем, чтобы надолго запереть их для врага».

С тяжёлым сердцем покидали моряки Таллинский рейд. Но мужество не покидало людей. Самих моряков, их сильные корабли ждал Ленинград, вокруг которого уже почти сомкнулось кольцо фашистов.

Эвакуация шла по плану. Почти 200 кораблей и судов были готовы к переходу, который должен был начаться в ночь на 28 августа. Но случилось непредвиденное: накануне вечером ветер стал свежеть и разыгрался шторм. Семибалльный ветер, большие волны были опасны для многих тральщиков, судов и катеров. Ветер начал стихать лишь через 15 часов. Мало того что флоту эти томительные часы пришлось стоять у острова Найсар под обстрелом немецких орудий, это в конце концов было не так опасно, наши корабли не давали особенно разгуляться вражеской артиллерии, эсминцы «Артём» и «Володарский» довольно быстро подавили немецкую батарею; опаснее и страшнее во сто крат было то, что флоту теперь приходилось форсировать минные поля ночью, а не в светлое время. Однако не было иного выхода, как двинуться в путь. Стоять у острова Найсар, отложив выход в море на сутки, было нельзя. С часу на час должна была налететь вражеская авиация.

После полудня 28 августа корабли и конвои взяли курс на восток. Первыми шли главные силы: крейсер «Киров», лидер «Ленинград», 4 эсминца, 4 подводные лодки, 5 быстроходных тральщиков, 11 торпедных катеров и катеров-охотников.

За главными силами двигался первый конвой: шесть транспортов, ледокол, плавмастерская, учебный корабль, три подводные лодки, а также корабли непосредственного охранения – 2 эсминца, 3 сторожевика, 5 тральщиков, 7 различных катеров и буксир.

Далее следовал отряд прикрытия: лидер «Минск», 2 эсминца, 4 подводные лодки, 5 быстроходных тральщиков, 8 малых охотников и торпедных катеров, 1 сторожевой корабль.

За отрядом прикрытия шли третий и четвёртый конвои: 8 транспортов, танкер, 3 мотобота, 3 шхуны и баржа. В непосредственном охранении конвоев следовали: 4 тральщика, 2 канонерские лодки, 3 сторожевых корабля, 13 катерных тральщиков, 2 магнитных тральщика и 2 малых охотника.

Параллельно этим конвоям, чуть севернее шёл второй конвой: 6 транспортов, 2 сетевых заградителя, гидрографическое судно и шхуна. В их охранении были: канонерская лодка, сторожевой корабль, 4 тральщика, 9 катерных тральщиков и 2 катера – малых охотника.

Замыкал колонну кораблей и транспортов арьергард: 3 эсминца, 3 сторожевых корабля, 2 торпедных катера и 2 малых охотника.

Трибуц В. Ф.

Командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц находился на крейсере «Киров», его первый заместитель начальник штаба флота контр-адмирал Ю. А. Пантелеев – на лидере «Минск» в отряде прикрытия, второй заместитель командующего контр-адмирал Ю. П. Ралль – в арьергарде на эсминце «Калинин».

Отряды кораблей и транспортов вытянулись на целых 15 миль. Поход, равного которому по мужеству в истории флотов нет, начался. О том, как он проходил, послушаем рассказ военного историка капитана первого ранга Василия Ивановича Ачкасова.