Первая попытка атаковать нас в лоб по тропе закончилась тем, что нападающих перестреляли из луков и арбалетов, а Асмунд ворчал уже на Эгиля с подчинёнными, не давшими ему даже разок искупать секиру в крови врагов. Здоровяк после своих претензий был отправлен более старшим по возрасту Совой в пеший эротический тур… и начал орать рыболюдам, что думает о них, их матерях, сёстрах, жёнах, дочерях и прочих родственницах. Сомневаюсь, что кто-то его понял, но загибал зело красиво, этого не отнять, да.

Новая попытка нас атаковать была поопасней: мне первым делом пришлось поднять магический щит, принимая на него водные серпы, предназначенные воинам. Затем на наш примитивный деревянный редут кинулись пришедшие тремя маршрутами группы врагов, встреченные сначала стрелами, а затем и клинками. Мой серокожий приёмыш испарился; в джунглях последовало несколько магических вспышек, и водные снаряды перестали к нам лететь, а я смог сосредоточиться на атаке, не особо переживая о защите. Молнии в стиле ситхов, летящие с моего копья, гостям не понравились, но зато их уж точно хватило всем желающим. Хотя те, видя наконец врага, не отступили, а до последнего атаковали с криками:

— Йа-Йа! Ктулху фхтагн!

Альвгейр же вернулся через минуту с тремя посохами, вероятно созданными из костей каких-то морских обитателей и имеющих на навершиях крупные сапфиры, чем вызвал довольное кряканье нашего рыжего балагура:

— Ну, наконец-то нормальные трофеи!

— И не говори, — усмехнулся парень, судя по всему грамотно распорядившийся умением мгновенно перемещаться за спину противнику. — Похоже, храм на земле охраняли ученики или просто нищеброды.

— На кой ляд он им вообще, интересно, нужен, раз так? — буркнул один из хирдманов.

— Под водой людей скорее всего тяжело резать — тонут раньше, чем их до своего основного капища дотащить успевают, — пожал я плечами, сделав предположение. — А на самом берегу небось пирамидку бы в сезон штормов потихоньку разбивало. Так что можем считать, что нам повезло.

— Похоже на то, — улыбнулся Альвгейр.

— Ладно, добейте раненых и соберите стрелы, пока ещё кто-нибудь не нарисовался, — отдал я команду, сверившись с информацией от нурэ-онны.

Земноводные же, поняв бесперспективность попыток атаковать нас в лоб, стали пытаться лезть по склонам отрога. Парочка отрядов между нами и следующим завалом поначалу успешно им противостояли, в том числе скатив несколько солидных брёвен. Но вода камень точит: когти весьма хорошо помогали тварям карабкаться вверх; несколько раз они вступили в ближний бой, нанеся раны невезучим хирдманам, и в итоге я решил отступить на следующую засеку, чтобы исключить возможность окружения.

Оставленное укрепление мы подожгли, но маги врага его довольно быстро потушили; затем история повторилась. Бесплодная атака в лоб малыми группами, всё нарастающее давление в тылу, отход. Последняя засека была самой слабо подготовленной, но по тому же сценарию пришлось оставить и её, отправившись в храм.

И вот тут у всех начались некоторые проблемы. У нас за спинами и в жертвенном зале были утрамбованные аки кильки в банке сяньцы. Собственно, это была одна из причин, почему мы держались даже за откровенно убогие укрепления, меняя территорию на вражеские жизни. Рыболюды же в свою очередь быстро убедились, что пирамида — это им не длинный склон отрога, который мы просто не можем насытить бойцами в достаточной мере. Здесь защитников был даже некоторый избыток, даром что драккары пришлось поднять чуть выше в горы.

Несколько воодушевившись успехами в своём наступлении, рыболюды собрали более крупные силы, когда малые отряды обломали свои зубы о родной храм. Но мы тут же их за это наказали, засыпав огнём во флаконах, флешеттами и огненными же шарами. Выжившие вновь разбежались на малые группы по лесу и стали думать, как быть. Несмотря на используемую маскировку, они уже догадались, что у нас есть что-то летающее, но пока не могли понять, как этому противодействовать, и сработает ли осада. Мы для них были крайне непонятным и неприятным противником.

А я уже начал было думать, что они всё-таки попробуют нас временно запереть, относительно спокойно изобретая новый способ перебить захватчиков. Это было бы не так уж плохо, хотя и напоминало бы позиционный тупик. Всё-таки мы бы планомерненько раскурочили храм, попутно постреливая в малейшие скопления противников с носовых фигур, используя только ману вирдманов и сберегая накопители. Но рыболюды решили удивить. Они отошли к воде и начали там что-то изобретать.

— Не нравится мне это, — практически повторил мои мысли вслух Бран, связавшись через серьги.

— Не тебе одному, — эхом задумчиво отозвался я.

Наши корабли умостились на довольно крупных уступах у вершины горы, и мы имели возможность наблюдать за всем сверху. Сказал бы, что чтобы рыбомордые ни делали, это вряд ли пойдёт нам на пользу, но разглядел, что их чародеи укрепили щиты прямо на мелководье, где подводный мир встречается с сушей, и начали резать собственных сородичей.

— Да твою ж мать! — выругался я от зрелища. — Это жертвоприношение! Поднимаемся в воздух! Бьём их всем сразу! Если не помогает — высаживаем десант и решаем вопрос по старинке! Ходу!

Возражений естественно не последовало; все прекрасно знали, чем могут нам грозить подобные практики, и ничего чистого, доброго, светлого там в списке не значилось. Те же орки могли, к примеру, так напоить какого-нибудь лоа смертью, что он бы пару часов стоил целой армии. Случаи бывали. А потому три наших воздушных судна засыпали врага огнём и сталью, не жалея боеприпасов, но похоже добились лишь того, что рыболюды пустили часть энергии ритуала на поддержание защиты. Хорошо хоть тусклая звёздочка над местом, где резали чешуйчатых неудачников, не росла. Однако, скрипя сердцем и матерясь про себя, пришлось дать команду на посадку за небольшим холмом. Там десант быстро построился в клин, а я успел лишь коротко напутствовать хирдманов:

— Мы идём на риск, атакуя рыболюдов в воде, но дать им резать друг друга на алтаре — риск ещё больший! Потому вперёд! Нельзя дать им закончить ритуал! За Асгард и Ассонхейм!

— А-а-ас-с-с! — был мне ответом дружный крик, и кабанья голова, ощетинившись копьями, ринулась вперёд из-за холма.

Прелые листья подлеска сменил песок пляжа, а ему на смену пришла солёная морская вода, что поднялась до середины сапогов, когда мы налетели на щит, как на стену. Противники качественно заложились от всего, но похоже сами не могли нам отвечать. Впрочем, запираться в круге с диаметром в метров сорок было с их стороны не лучшей идеей, когда большая часть их воинов сидит в лесу и лишь при удаче спешит сюда. Я крикнул лишь одно слово:

— Прыжок!

Магическая преграда врага не смогла остановить духовную телепортацию, и лезвие рогатины, направленной моей рукой, пробило голову самому представительному рыболюду, орудующему обсидиановым жертвенным ножом. Мгновением позже рядом материализовался Альвбранд, снеся бестолковку с плеч ещё одному глубинному чародею, а вслед за ним Тилль натурально располовинил от плеча до паха другого противника.

Только порадоваться успеху я не успел: едва заметная тускло светящаяся точка над местом, где резали обыкновенных рыболюдов, втянула в себя что-то из мёртвых магов и резко разрослась до портала размером с пасть дракона. Честно говоря, я ожидал увидеть за ним какую-то особо рыбную морду рыбомордого бога, но вместо этого перед моим взором предстало какое-то отвратительное переплетение щупалец, покрытых глазами. Сами отростки находились в вечном движении, как и органы зрения, будто мигрирующие по ним и пытающиеся заглянуть мне в душу. Я будто оказался взвешен, измерен и признан существом по ту сторону кромки вкусным. После чего щупальца резко выстрелили в меня. Со страха я ударил огнём им навстречу изо всех сил, крича во всё горло:

— А-а-ас-с-с!!!

Часть отвратительных конечностей осыпалась пеплом, часть обгорела и растратила прыть, но остальные всё пытались пробиться вперёд сквозь завесу пламени, поднимающего пар от воды под порталом. В моей же голове раздался голос, разделённый на тысячу тембров: