— Да что ж… Ладно! Попробуем, — нехотя ответил Лебедь и отключился.

— Готовьте группу к вылету, я укажу на карте точное местоположение, — сказал Михаил, повернувшись к Серому.

— Вы не летите? — на всякий случай уточнил Сергей.

— Я не похож на своего брата. Но если другого выхода не будет, или когда станет безопасно — возможно. Вы выполните свою работу, я свою.

— Как прикажете, ваше высочество, — не выражая никаких эмоций, ответил Сергей и, оставив царевича в штабе, отправился реквизировать десантный вертолёт и готовить группу к вылету.

Михаил же остался вместе с полковниками и генералами, официально руководившими операцией. По факту этим занимался один Лебедь, а в кабинет приходили только сводки. И были они неутешительные.

Вначале Михаил думал, что обойдётся и проблему удастся сдержать. Ну или решить за сколько-нибудь реальный срок. Но чем дальше, тем отчётливей становилось понятно, что никуда спецназ не полетит. Бросать единственное боеспособное отделение одарённых на верную смерть никто не собирался.

В течение трёх часов толпу противников засеивали артиллерией. Но тварей становилось лишь больше. Потом в действие пошли бомбы. Когда отчаявшийся царевич отправился спать, генералы умоляли прислать им из Екатеринбурга Медведя с боеприпасом объёмного взрыва. Как бы такими темпами не дошло до ядерки…

Утром ситуация не изменилась, стала лишь хуже. Врагов становилось всё больше. Авиация и артиллерия израсходовали большую часть боеприпасов, хранящихся на складах возле Магнитогорска и Орска. По обсуждению военных царевич понял, что удивительно эффективно себя показали кассетные боеприпасы, установки разминирования и прочее оружие, применявшееся больше для уничтожения не техники, а живой силы противника. Но при этом осколочно-фугасные боеприпасы оказались неэффективны.

Михаил не врал, он играл свою роль. А потому пару раз выступил на телевиденье, успокоив граждан, сообщил, что постоянно находиться в штабе и при первой же опасности для городского населения сообщит гражданам.

К вечеру второго дня стало понятно, что единственный эффективный способ борьбы с противником — мины. К счастью, Россия не ограничивала себя вступлением в какие-то соглашения по ограничению, и запасов было довольно. Как и средств доставки. Мины сыпали врагам на головы, словно листву осенью. Что забавно, учитывая массовость именно мин типа «лепесток».

К середине третьего дня генералы порекомендовали начать эвакуацию Магнитогорска и всех остальных населённых пунктов, находящихся поблизости от Аркаима. Стало очевидно, что обелиск не сохранить. А противников становилось всё больше. И ведь по предварительным оценкам было убито больше десяти тысяч.

— Значит, обелиск не сохранить, — со злобной решимостью проговорил Михаил. — В таком случае хватит сдерживаться. Что у нас есть, самое мощное?

— Самое мощное? — ошалело уставился на него один из генералов. — Ваше высочество, мы ещё можем…

— Не можете и наглядно это доказали. Вас сделали голые дикари, владеющие знаками. Всю вашу грёбанную армию с танками, авиацией и артиллерией нагнула толпа папуасов! — зло выругался цесаревич, но быстро взял себя в руки. — Что у вас есть?

— Мы можем использовать хранящиеся в Маяке 3БВ3. Ядерный снаряды, по килотонне, — не слишком уверенно предложил один из генералов. — Вернее, вы. Вы можете, ваше высочество. Мы на такое точно не пойдём.

— Где это видано, по собственной территории ядерными фугасами бить? — возмущённо проговорил второй.

— Когда армия не справляется, другого выхода не остаётся, — выпрямившись и оправившись, сказал Михаил. — Я, цесаревич Михаил Романов, в связи с чрезвычайной ситуаций, приказываю использовать ядерные боеприпасы для уничтожения противника, угрожающего нашей государственности. Исполнять.

Первый удар пришёлся по скоплению противника, уничтожив сразу несколько тысяч гигантов. После чего пошла зачистка подступов обычной артиллерией. Но стоило уничтожить большую часть, как стало очевидно — гиганты появляются возле посёлка Аркаим, прямо из воздуха. Словно через врата идут.

— Вы можете попасть снарядом в точку перехода? — взяв на себя роль командующего и ответственность, спросил Михаил.

— Если постараться… да, можем, — ответили военные и тут же передали приказ нижестоящим чинам.

К концу третьего дня было нанесено пять ядерных ударов. Один по посёлку. Один по месту перехода. Ещё три исчезло в белёсой пелене. Каждый раз артиллерию при поддержке танков и авиации подводили всё ближе. А снаряд должен был уходить глубже на территорию противника.

Выглядело это странно, до мурашек. Снаряды и ракеты просто исчезали, растворялись в тумане. Но было очевидно, что это ещё не конец. Правда, гигантов становилось всё меньше. Так что к утру четвёртого дня передовые части в костюмах РХБЗ сумели взять объект неизвестного назначения под контроль.

И это было как облегчением, так и проблемой. Ведь выяснилось, что пелена накрыла раскопки Аркаима, вместе с обелиском и всей группой профессора. Увы, о спасении или хотя бы захоронении тела речи быть не могло.

Но обелиск оставался жизненно важной целью.

— Разведка докладывает, что дошла до предполагаемого разрыва. Сквозь полупрозрачную плёнку они видят тела гигантов, погибших от взрывов и радиации. Выживших не наблюдают.

— Пусть пробуют зайти внутрь, — приказал Михаил.

— Уже пробовали, нет такой возможности, — ответил связист. — Предметы через пелену проходят, живая ткань нет.

— Но как-то же они к нам вышли… — мрачно пробормотал Лебедь, вернувшийся в штаб. Самоуправство царевича ему крайне не нравилось, но ситуация в целом стабилизировалась. Не в последнюю очередь за счёт Михаила, за что генерал был благодарен. И всё же, удары ядерным оружием по собственной территории…

— Возможно, дело было в том, что они одарённые, — предположил цесаревич и, связавшись с группой Серого, отправил их на разведку. Через час пришло донесение: одарённые могут проходить через пелену в обе стороны.

Только вот делать оказалось нечего. За исключением гигантов, мир оказался совершенно пуст. Группа под предводительством князя Серебряного провела разведку местности и уже собиралась возвращаться, когда заметила движущийся к ним транспорт.

Михаил с напряжением ждал новостей о стычке, но вместо этого выяснилось, что встретившиеся военные — тоже русские, только в куда более высокотехнологичной броне, чем отряд одарённых. Это было крайне странно. После коротких переговоров они согласились присоединиться к разведчикам и пройти в расположение армии. Но не смогли.

— Что значит «они не могут»? — зло рявкнул Лебедь.

— Они пытались, один из них даже броню снял и чуть ли не голышом попробовал через барьер пройти. Но мы можем это сделать, а они нет. Для них барьер твёрдый словно камень, — доложил Александр. — Предлагают попробовать перейти к ним. Тут ехать около часа.

— Хорошо. Выясните всё, что сможете, — приказал Михаил, а затем, подумав, добавил: — Мы будем ждать вас через два часа у границы. Я лично буду ждать. Удачи.

— Спасибо, ваше высочество, всё сделаем! — довольно ответил князь Серебряный.

— Всё же решили отправиться на передовую? — усмехнулся Лебедь. — Не поздно?

— В самый раз, — спокойно ответил Михаил, не став вдаваться в подробности. Он давно приучился не разбрасываться по пустякам и делать лишь то, что на самом деле было важно.

А что может быть важнее контактов с чужим миром, особенно если на это не способен никто, кроме одарённых. Никто кроме него!

Это был шанс один на миллиард, и упускать его Михаил не собирался. Возможно, именно так он сможет укрепить свою пошатнувшуюся власть. А возможно… Новый мир? Кто знает?

Увы, мечты о новом мире разбились после первого же разговора с представителем той стороны.

— Проход открывается на девяносто ночей… в смысле дней, — сказал парень, лет двадцати пяти, выбравшийся из технологичного доспеха. — Пять из них уже прошло, так что у нас осталось чуть меньше трёх месяцев. Раз мы не можем выйти, а вы не можете зайти, предлагаю наладить торговлю.