— Ясно. Поехали ко мне домой?

— Ох, а я не готова совсем, — растерянно улыбнулась девушка. — Ты бы хоть позвонил и предупредил.

— Виноват, осознаю, — хмыкнул я. — Я тебе прощу выраженно неряшливый вид и всем скажу, что виноват только я. Только для этого тебе придётся растрепать волосы и посыпать платье мукой.

— Спасибо, конечно, но я так не могу, — покачала она головой. — Но я постараюсь быстро собраться, ты иди пока чаю попей. А что это у тебя за пакет?

— А это привет из Павловска, как раз к чаю.

— Ну и хорошо, сейчас похвастаешься, — улыбнулась Настя. — Главное, чтобы это был не тот привет, о котором можно подумать.

— Нет, — рассмеялся я. — Совсем не тот.

Настя убежала одеваться, а я прошёл на кухню. Чайник ещё горячий, но я всё равно долил воды и поставил на плиту, чтобы заварить новый чай. Из пакета на стол пожаловали банки с вареньем из черники и морошки, коврижки, пряники и кренделя. Как убеждал меня главный знахарь из Павловска, такая выпечка только у них, пекарне уже больше, чем полторы сотни лет и рецепт передаётся от отца к сыну по наследству.

— Ого, сколько вкусняшек! — воскликнула Настя, входя на кухню. — Бедная моя фигура.

— Нормальная у тебя фигура, — хмыкнул я. — Вернее идеальная, так что такое угощение тебе не повредит.

Времени на сборы у Насти ушло не так уж и много, а выглядела она, что хоть на бал езжай. И как это женщины так умеют? Мы попили чай (заварку с сушёными лесными ягодами мне тоже вручили в Павловске), перепробовали всё, что есть на столе и поехали ко мне домой. Я родителям ещё не сообщал, что приехал, будет сюрприз.

А сюрприз получился больше для меня. Когда я парковал микроавтобус перед домом, дверь распахнулась и на улицу выбежала мать. Она была в домашнем платье и туфлях, одеваться и не собиралась. Видимо была в это время в каминном зале, увидела, как я подъезжаю и побежала навстречу.

Я буквально выпрыгнул из машины и пошёл к ней. Мама повисла на мне не хуже, чем Настя перед этим, смеясь и плача одновременно.

— Сашуль, а чего ж ты не позвонил, что едешь домой? — спросила она, натискавшись меня вдоволь и сделав шаг назад. — Мы бы праздничный стол накрыли, что в наших силах. Ты повариху нашу знаешь, она из трёх продуктов тридцать блюд сделает.

— Да я не хотел вас напрягать, — улыбнулся я. — Хотел сюрприз сделать.

— Да уж, у тебя получилось, — хмыкнула мама. — Хорошо, что сегодня все в сборе, никто никуда не уехал.

Краем глаза я увидел, что дверь снова распахнулась и к нам быстрым шагом шёл отец. Вслед за ним вылетела Катя и уверенно пошла на обгон, не включив поворотник. Настя стояла чуть в стороне и с умилением улыбаясь наблюдала за процедурой встречи блудного сына. Катя прыгнула на меня, как пантера на добычу, чуть не свалив в сугроб.

— Сашка-а-а! — пискнула она мне прямо в ухо, потом туда же добавила звонкий поцелуй, оставив меня на какое-то время с одним слышащим ухом. — А мы за тебя переживали! Ой, и Настя здесь! Пойду с ней поздороваюсь.

Спрыгнув с моей шеи, этот тигренок накинулся на другую добычу.

— Ну что, сын, — отец наконец дождался своей очереди со мной поздороваться и крепко пожал мне руку. — Поздравляю с очередной победой!

— Спасибо, пап! — я с удовольствием ответил на рукопожатие, потом обнял его. — Но это не только моя заслуга, а всех, кто в этом участвовал.

— Там участвовали не просто люди, а твои люди, которых ты учил и с которыми ты работаешь, — сказал отец. — А в том, что они оказались готовы к таким испытаниям и с честью с ними справились, это тоже в некоторой степени твоя заслуга. Так что это твоя победа, как ни крути.

— Так, ребята и девчата! — привлекла мама всеобщее внимание. — Пойдёмте в дом к камину, а Настюшка пока нам обед приготовит, хватит мёрзнуть уже, не май месяц.

Хоть она и сказала это достаточно строго, но я видел по глазам, что это больше показуха, а она очень рада меня видеть и так и прижимала бы к себе, не отпуская. Вроде не так уж долго меня не было, разве что обстоятельства командировки весьма нестандартные.

Маргарита с Пантелеймоном шустро расставили кресла перед камином, в котором разгорались, смачно потрескивая, только что сложенные туда поленья. Перед нами появились столики, чайник с чашками и свежая выпечка. Эх, не было моего любимого яблочного штруделя. Ну что сказать, сам виноват, надо было предупредить о приезде, тогда точно был бы, Настюха мои вкусы знает.

Я вот ещё периодически думаю, как так совпало, что имя нашей поварихи совпало с именем моей девушки? Ведь имён разных полно, Фёкла, например, так нет же, Настя. Вот поэтому-то она не Настя, а Настюха, чтобы не путать.

На чай с выпечкой никто сильно не налегал, все знали, что скоро будет накрыт стол, хотя есть уже хотелось не по-детски. Из кухни волной потянулись манящие запахи и через томительно долгих полчаса Маргарита позвала всех пройти в столовую, где мы уже засели надолго. О чем, как вы думаете говорят за столом в семье медиков? Сначала о разном, о жизни, а потом всё сводится к работе и этот процесс неизбежен.

— Как продвигается твоя работа с книгой по онкологии? — спросил отец, внимательно разглядывая цыплёнка табака и раздумывая, отрезать себе ещё кусок или нет.

— Неплохо продвигается, — ответил я и отрезал от цыплёнка именно тот кусок, на который он смотрел, то есть ножки. — Материала уже неплохо накопилось, перерабатываю потихоньку, дополняю. Возможно, скоро и закончу, если новых катаклизмов не будет, а то только и делаем, что скачем по долам и весям.

— Ну это тоже полезно, — хмыкнул отец. — Зато какой бесценный опыт ты получил. Не каждому дано за короткий промежуток времени столько всего повидать. А ещё, не забывай об этом, ты на хорошем счету у Обухова, это дорогого стоит. Так что твои усилия и инициатива не напрасны.

— Я тут планирую после завершения книги по онкологии заняться ещё и сосудами, — сказал я, сыто откинувшись на спинку стула, больше в меня не лезло. — До этого такие пациенты не попадались, а совсем недавно уже два прецедента было. Один с посттромботической болезнью глубоких вен нижней конечности, другой с облитерацией артерий.

— И что, ты с ними справился? — вскинул брови отец. — Я знаю единицы лекарей, которые смогут.

— Ну я не сам справился, — ответил я, не люблю присваивать чужие лавры. — Виктор Сергеевич мне серьёзно помог.

— Панкратов? — ещё больше удивился отец. — А он-то как? Я никогда не слышал раньше, чтобы он этим занимался.

— Получается у нас у обоих был дебют, — хмыкнул я. — Но результат получился отличный. можно сказать превзошёл все ожидания. Только работать обязательно надо в паре, иначе очень высокий риск эмболии.

После сытного обеда очень захотелось пойти прогуляться, Настя не возражала, Катя вызвалась нас поддержать. Мама сначала попыталась её удержать, чтобы мы с моей девушкой могли пообщаться наедине, но мы нисколько не возражали против общества сестрёнки.

Мы гуляли по парку, кормили уточек в протоке и болтали непринуждённо о разном. Даже думать не хотелось, что где-нибудь недалеко есть пациенты с симптомами этой новой чумы. Если отец дома, а не на выезде, значит всё уже и правда стихает. Я не стал его спрашивать за столом на эту тему, и он не озвучил последние новости. Пожалуй, подойду к нему в кабинет чуть позже и поговорим наедине о насущных проблемах. Обухов сказал мне приступать к обычной работе в понедельник, то есть без нас справятся. Ещё остались две лекции по онкологии, их я как раз зачитаю в понедельник и вторник, ребята с Рубинштейна предупреждены.

— Насть, а может ты сегодня у нас останешься? — спросила вдруг Катюха. У меня тоже такое предложение назревало, но я не успел его озвучить. Зато Катя продолжила тараторить, как сорока: — У нас комната гостевая есть большая удобная. А чего ты домой поедешь? Мы завтра масленицу будем отмечать. Родители правда не хотели, пока вся эта заварушка была в расцвете, а теперь вроде всё успокаивается, а главное Саня дома, так что у меня есть шанс всех растормошить. Ну так что, остаёшься?