За пустырём текла речушка. Вытерев рукоятку пистолета той же тряпкой, выбросил оружие в воду. Туда же отправились куртка и шапка. Как ни жалко было расставаться с последним оружием, но всегда помнил наказ Крота, главного спеца по ликвидациям у Сахара,— каждое оружие после важного дела выбрасывать, не давая мусорам возможности докопаться, если всплывёт где-то ещё. Куртка с шапкой тоже палёные, вдруг кто-то видел. А так выбросил — с глаз долой, из сердца вон…

Сев в машину, проехал до ближайшего торгового центра, встал на парковке и пересчитал деньги, взятые у Хайнцев. Сущая мелочь — пять тысяч марок. Вот тупые идиоты… Их бизнес приносил им сущие копейки, а сотни штук зелени хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Сейчас лежат с пробитой башкой, и не надо уже ничего.

Теперь на недельку можно было и затаиться, пока уляжется шум. Но недельку ждать не пришлось. Немецкие мусора работали на совесть, и к Жеке пришли на следующий день. Впрочем, он их ждал, так как всю цепочку проследить не надо иметь большого ума. Наверняка, обнаружив тела обоих Хайнцев, полиция стала отрабатывать все версии убийства, не зацикливаясь на ограблении. Узнали, чем занимались Хайнцы, пришли сначала в мэрию к Альфреду Роху, чтобы узнать, чем занимался Хайнц, и не упоминал ли о своих делах с кем-либо ещё. Естественно, чиновник тут же сказал о Жеке, который спрашивал о здании, где Хайнц вёл бизнес. Впрочем, что было искать у добропорядочного бизнесмена, уже неделю снимавшего самый дорогой номер в «Авангарде»? Он был чист перед законом…

Полиция осмотрела гостиничный номер, автомобиль, припаркованный на подземной стоянке гостиницы. Естественно, ничего не нашли. Усталый комиссарполицай Иосиф Лямге вызвал Жеку в управление криминальной полиции Франкфурта на площади Гауптвахты.

— А что, есть ещё какие-то вопросы? — недоумённо спросил Жека, выпроваживая полицаев из номера. — Я вроде на все ответил.

— Немного побеседуем, герр Соловьёв! — решительно сказал Лямге. — Если вы не против, разумеется.

— Почему я против? — удивился Жека. — У вас своя работа, которую нужно выполнить. А мне нечего скрывать. Хорошо. Если подождёте пару минут, я оденусь и проеду с вами.

Сахариха покуривала ароматную сигаретку и с иронией посматривала на Жеку, предполагая, что всё это неспроста — любимый похоже, начал свой криминальный путь в Германии, но судя по тому, что ласты пока ещё не крутят, и рожей в пол не кладут, он пока ещё более-менее успешный.

Площадь Гауптвахты располагалась в самом центре Франкфурта. Во времена былые тут и в самом деле была гауптвахта какой-то воинской части. Потом местность вокруг центром города, самым престижным районом, и гауптвахты и след простыл. Но название площади осталось. Здание криминальной полиции было историческим и больше походило на музей. Но отделка внутри была вполне современная. В каждом кабинете компьютеры, факсы, ксероксы и ещё море всякой техники. Немецкие мусора отчёты ручкой не писали, зарываясь в бумагах, как их коллеги в России.

— Садитесь, герр Соловьёв, — вежливо сказал Лямге и указал Жеке на стул перед своим столом, потом сел напротив и немного помолчал, словно выжидая и делая паузу. На деле наблюдал за Жекой, смотря, какая у него реакция на всё это. Реакции, ожидаемо, никакой не было. Жека сидел спокоен как удав и выжидающе смотрел на комиссара.

— Пригласил я вас для того, чтобы более детально и обстоятельно побеседовать о том, какие дела вы хотели вести с герром Хайнцем, — наконец сказал Лямге.

— Я решил открыть ресторан и ночной клуб в городе, — спокойно ответил Жека. — Искал помещение. Проезжая мимо бывшей психиатрической больницы, увидел крышу, подъехал для более детального обзора, и здание мне понравилось… Оно отвечало моим интересам и концепции будущего заведения. Увидел, что здание используется для туристических экскурсий, но не счёл это большой проблемой.

— Почему вы не нашли это большой проблемой? — спросил Лямге, внимательно глядя на Жеку.

— У меня были деньги на открытие бизнеса и 100 тысяч долларов откупных я мог предложить владельцам здания.

— Сто тысяч долларов? — удивился комиссар. — Сумма немаленькая.

— Потом я направился в мэрию и узнал, что здание арендует фирма «Хайнц и сын», причём сумма аренды мизерная. Здание не представляет исторический интерес, и получаемых от герра Хайнца денег хватало лишь на его обслуживание. В мэрии с пониманием отнеслись к появлению нового арендателя и предложили договориться с Хайнцем самому, чтобы параллельно вести дела.

— Хайнц согласился? — спросил Лямге.

— Естественно, согласился, — рассмеялся Жека. — Кто ж откажется от таких денег? Я отдал ему сто тысяч долларов, и мы разошлись.

— И не подписали никакого договора? — недоверчиво спросил комиссар.

— А зачем? — удивился Жека. — Здание было в собственности у государства. Хайнцу оно его только давало в аренду. Причём в любой момент могло отозвать договор при ненадлежащем его исполнении. Я заплатил Хайнцу в сущности откупные, чтобы он прекратил свой бизнес там. Дал компенсацию. А что, собственно говоря, случилось?

— Случилось… — помолчал комиссар. — Герр Хайнц вчера днём были убиты вместе с сыном в своём офисе. И, похоже, примерно в то же время, что и приходили к ним вы. Получается, вы последний, кто видели их живыми.

— Не знаю, герр комиссар… — развёл руками Жека. — Вы знаете, я смог бы вообще ничего не давать Хайнцу. Просто прийти в мэрию, выкупить это здание за миллион долларов и выгнать Хайнца на улицу. Но так как я человек чести, решил, что так делать было бы неприлично. Вдруг у людей это единственное дело, с которого они кормятся. Поэтому поступил так, как подсказывает моя совесть. Совесть честного человека.

— А мы вас ни в чём и не обвиняем, герр Соловьёв! — заверил Лямге. — Убийство не сказать, что очень резонансное, всё-таки герр Хайнц был не такой уж значимой персоной, но всё-таки это убийство двух человек, что говорит об общественной опасности данного преступления. Мы просматриваем все версии. Например, я сейчас от вас узнал, что у Хайнца была крупная сумма денег, и уже это могло являться весомым мотивом для совершения преступления. Извините, если вас побеспокоили. Можете быть свободны.

— Ещё раз говорю, герр Лямге, это ваша работа, я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы помочь полиции в её работе! — заверил Жека и пожал руку комиссару. — Был рад знакомству. Надеюсь, вы по достоинству оцените заведение, когда оно откроется!

Комиссар полиции, естественно, дураком не был, поэтому не купился, но сказать ему больше было нечего. Понял, что с этой стороны не подкопаться, если только не найдутся новые свидетели или не будут найдены вещественные доказательства. Впрочем, вещественные доказательства надёжно таились на дне речушки, протекающей через город и впадающей в Майн. Найти можно разве что куртку. Пистолет надежно схоронился в слое ила…

Основной версией убийства герра Хайнца и сына стало ограбление. В последнее время во Франкфурте росло число турок и боснийцев, начавших промышлять продажей наркотиков и грабежами. Вполне возможно, это преступление было их рук дело.

Жека в этот же день выкупил здание психиатрической больницы в свою собственность. Так же, как и участок земли в пару гектаров вокруг неё. Муниципалитет торгов проводить не стал, когда Жека предложил полмиллиона марок за здание и миллион марок за землю. Земля в том районе стоила бросовых денег, больше всё равно бы никто не дал, если вообще что-либо дал, а про здание и говорить нечего — в течение пятидесяти лет в нём не проводился ни один ремонт, и только немецкая основательность и качество строительства помогли ему устоять от разрушений и обвалов.

— Ну что? Поехали в обитель тьмы? — рассмеялся Жека, когда привёз и показал Светке бумаги о праве на собственность. Судя по документам, недвижимостью владела иностранная компания в лице генерального директора и главного инвестора Евгения Соловьёва. Так как у фирмы имелся счёт в Дойчбанке, да и в целом, через её расчётные счета проходили крупные суммы, партнёр это был надёжный, и за считанные минуты Жека зарегистрировал эту фирму в качестве собственника на недвижимость.