— Такие люди у меня найдутся. Помимо посольства я предлагаю дать взятку этому Рюрику, отправь ему достаточно золотых монет, несколько икон в золотых окладах, которые этот дикарь поместит у себя на видное место, бахвалясь своим богатством! Хотя и иконы считаются предметом идолопоклонения, ничего страшного в передаче нескольких икон я не вижу. Пообещай этому князю в жену одну из своих дочерей в случае принятия им крещения.
Василевс задумался. Появление государства варягов явно не входило в его планы. Его дочерей Феофил думал не выдавать их замуж до совершеннолетия Михаила, чтобы устранить опасность возможных заговоров, поскольку Михаил был ещё совсем мал. Отдать дочь за Рюрика казалась неплохой идеей, он никак не мог претендовать на власть в империи. С другой стороны армия варягов пригодилась бы для борьбы с врагами империи, с теми же арабами. Багдадский халиф из династии Аббасидов Абу́ Исха́к Муха́ммад ибн Хару́н ар-Раши́д, известный под тронным именем Аль-Мутасим Биллах доставил немало хлопот империи и попытки с помощью золота подкупить его окружение приводили к неудачным попыткам устранения халифа. Хорасанская аристократия считала халифа вместе с его тюрками выскочками и плебеями. Однако халиф удачно боролся за власть.
— Хорошо! Я поговорю с патриархом, пусть он подберет верных и надежных священников.
Патриарх Иоанн Седьмой Грамматик интересовался науками, в том числе алхимией, проводя химические опыты. Вот и сейчас его оторвали от занятия любимой алхимией. Поэтому предложение императора он поначалу воспринял в штыки — Какие еще иконы в подарок! Ты не понимаешь, что ты хочешь сделать!
Феофил едва сдержался, чтобы не наорать на патриарха — Да пойми наконец, нам нужно хоть как-то вывести из язычества князя варягов и привлечь его на нашу сторону! Нам не нужен сильный враг еще и на берегу Понта!
Патриарх мрачно кивнул — Убедил! Я подготовлю послов к варягам. Что ты ему хочешь предложить в обмен на переход в истинную веру и отрицание язычества?
— Золото и свою дочь в качестве жены.
Патриарх усмехнулся — Ага, а куда же он денет своих прежних жен? Ты же в курсе, что язычники придерживаются многоженства?
Император кивнул и едва слышно прошептал — Это меньший грех, чем трахать мальчиков, чем занимаются многие из твоих монахов. И ведь никак с этим невозможно покончить. Порой даже священники любят баловаться запретным плодом.
Глава 15
В Самкерц прибыли гости от императора Феофила и от Патриарха Иоанна. За их разгрузкой я наблюдал с крепостной стены. Греки прибыли на двух дромонах. Своему появлению на свет, дромон обязан сразу двум масштабным событиям. Первым из которых была новая римская военно-морская концепция, родившаяся после сражения при Гелеспонте. В 324 году от Рождества Христова, флот Константина Великого, состоящий из более мелких и подвижных либурн и галер, в щепки разнес больший по численности флот будущей Восточной Римской империи, состоящий из римских триер классического образца. Более легкие корабли с хорошо развитым парусным вооружением, отлично маневрировали на открытой воде и били тогда и там, где было нужно им. Создавая, таким образом, серьезнейший локальный перевес в важных точках сражения и легко уходя оттуда, где схватка была заведомо проиграна. Второй и, в общем-то, основной причиной появления на свет главного корабля средиземноморского Средневековья, стало крушение Западной Римской Империи под напором германских племен, что пришло с Востока. Римский мир, своим падением в одну секунду раздвинул границы Ойкумены, превратив цивилизованные еще вчера государства в дикое поле, а Средиземное море, недавно считавшееся небольшим и привычным, в настоящую Терра Инкогнита.
Один за другим исчезали прибрежные портовые города, превращаясь в небольшие рыбацкие деревушки, в которых не было даже приличных причалов, не говоря уже о ремонтниках, торговцах и судостроителях. Больше невозможно было разбить долгий рейс на множество коротких отрезков, в конце каждого из которых тебя ожидал порт, отдых, провиант, а если нужно, то и ремонт. А значит, для судоходства в дивном новом мире требовались совершенно другие корабли. Более легкие, мореходные и, главное, автономные, чем классические биремы и триремы. Сначала серьезному улучшению подверглась парусная оснастка. Прямые паруса были признаны неэффективными и заменены на косые латинские, позволяющие неплохо чувствовать себя даже при слабом ветре и идти к нему под очень крутым углом. Немногим позже, над гребцами этих странных судов появилась крыша, закрывающая экипаж от солнца, особо крутой волны и лучного обстрела, которая уже в начале века понемногу превратилась в полноценную палубу.
Первые дромоны были совсем небольшими. Чаще всего весь их экипаж, если считать его от капитана и до последнего гребца, не превышал и сотни человек. И, казалось бы, ну кого может победить такой, с позволения сказать, корабль. Но все дело в том, что у окружающих Византию соседей с флотом все было ещё хуже.
Даже арабы, частично сохранившие римское наследие, не имели ничего, что могло бы превзойти сорокаметровый дромон, несущий в себе пару десятков лучников и более полусотни вооруженных гребцов. Если же говорить о новых повелителях «варварской» Европы, то германцы никогда не были сильны в море. А самым большим их достижением были рыбацкие лодки, смотревшиеся рядом с настоящим боевым кораблем откровенно жалко.
Первыми на пристань вышли послы. Одежда богатых византийцев отличалась роскошью, использованием дорогих тканей и богатой отделкой. Преобладали плотные, тяжёлые, неэластичные ткани, затканные или вышитые металлическими нитями, драгоценными камнями. Богатые византийцы отказались от льна и шерсти, отдав предпочтение шёлку, украшенном узорами с религиозной символикой (кресты, монограмма Христа, ангелы). Для каймы использовался геометрический или растительный орнамент: пальметты, листья аканта. Следом выстроились священники и монахи в черном, похожие на ворон.
Продержав их около часа у городских ворот, заставив терпеть солнечные жаркие лучи и обливаться потом, стража, проверив сундуки и переметные суммы, пропустила греков в Самкерц.
Колдун хотел было поиздеваться над греками, выдержав их минимум неделю, все же их император также поступает с чужими послами, но решил не мелочиться и узнать причину их появления. Рюрик тот и вовсе был в нетерпении.
Впереди всех горделиво выступил убеленный сединой человек лет сорока с бегающими лисьими глазами — Глава посольства императора Византийской империи спафарий Андроник, вот моя верительная грамота! — грек протянул в нашу сторону руку с свитком. Мой помощник, тоже грек, используемый в качестве секретаря, взял грамоту и передал ее мне. Со мной послы от Патриарха во главе с епископом Нифонтом. — указав на пару сундуков, пояснил — Великий василевс дарует тебя эти дары в благодарность за твою воинскую удачу. Хазары, которых ты перебил в захваченных тобою крепостях, были уверены в невозможности их захвата.
Пробежав глазами витиеватый текст, я отдал грамоту Рюрику, сидевшего рядом со мной на одинаковых резных креслах и с видом человека, которого ничем не удивить разглядывал греческое посольство. Я посмотрел в глаза этого пыжащегося спафария и тот, не выдержав, отвел свой взгляд в сторону — Отдыхайте! Вечером князь Рюрик приглашает обоих послов на ужин. За вами придут, а пока вас разместят в городе. Вам выделили один из лучших домов.
Дождавшись пока послы выйдут, Рюрик вскочил и поспешил открыть сундуки — Они нам прислали золото! Достаточно много золота! Император похоже испугался.
Я усмехнулся — Я думаю, что и ты на его месте переполошился, узнав о быстром захвате нескольких крепостей. Хотя стены Константинополя намного неприступнее, но показательный захват казавшихся неприступными хазарских крепостей вселяет страх и уважение. Греки же привыкли мерять всех и все золотом. Золото является «кровью» Византии, а золотая монета — солид (по-гречески — номисма) — «сердцем», которое качает эту «кровь» по торговым путям. Солид это символ стабильности, доверия и экономической гегемонии, он не имеет себе равных. Золото всегда используется как инструмент власти и дипломатии. Византия активно поддерживает лояльные племена и государства на своих границах, снабжая их вождей золотом. Эта стратегия среди греков получила название «золотая дипломатия» или «дипломатия даров». Эту дипломатию ты видишь сейчас своими словами. В византийском мировоззрении золото имеет глубокий теологический смысл: оно символ Божественного света, нетварной энергии, сияния Царствия Небесного.
