Это сын покойного варшавского генерал-губернатора84, одного из сатрапов царского строя, который возвел администрат‹ивный› порядок до смертных казней без суда. Газеты в свое время (около 1905) приводили потрясающее предсмертное письмо казненного таким образом мальчика-гимназиста. С другой стороны, тот же Скалон потребовал от польского страхового о-ва, чтобы оно выдавало премии за черепичные крыши (вместо соломенных) лишь «благонадежным» крестьянам. Это всемогущество отца трагически отразилось в судьбе несчастного сына. Он стал бессильным и жалким орудием позора России в руках разбушевавшейся и всесильной охлократии и предпочел смерть… Телеграмма большевистского тел‹еграфного› агентства разносит весть об этом выстреле при самом открытии «мирных переговоров»… В тоне официального сообщения из ставки чувствуется некоторое смущение и, пожалуй, невольное уважение… Приводится текст прощального письма к жене… «Никто из нас не ожидал ничего подобного, — пишут члены „мирной делегации“. — Просим послать телегр‹аммы› соболезнования от правительства и от делегации жене генерала в Могилев и текст этих телеграмм опубликовать в печати». «Предполагаем нервное расстройство», — пишут еще эти большевистские делегаты, хотя никаких признаков этого заметно не было.
Начинается контрреволюция производственной стихии. В Сормове предприниматели собрали представителей рабочих и служащих и объявили, что дальше вести дело не могут. В экстр‹енном› заседании служащих завода вынесена резолюция, в которой говорится, что предполагаемое закрытие с 10 дек‹абря› завода недопустимо, что завод имеет общегосуд‹арственное› значение и его необходимо поддержать и т. д. Между прочим: «Собрание считает необходимым указать, что настоящая резолюция не имеет политического оттенка и основана исключительно на сознании служащими своего гражданского долга» («Ниж‹егородский› л‹исток›», 28-IX-17).
Сормовский завод — это целый город под Нижним на Волге. Гнездо рабочего большевизма… Его безработица — огромное бедствие, и это первое mИmento большевизму, рубящему ветви дерева, на котором сидит пока судьба целого поколения рабочего класса. Надежда тотчас же вырастить чудесным образом «новый производственный строй» — прямое идиотство85.
Вчера напечатана моя статья «Торжество победителей», сразу в неск‹ольких› газетах86.
15 дек‹абря›
Числа 12-го в ночь в Полтаве смертельно ранен учитель. На него напали на улице солдаты и проломили ему голову. Это теперь часто, и в другое время пришлось бы закричать на всю Россию, что в Полтаве грабежи, убийства, разбои приняли небывалые размеры. Теперь нам приходится говорить, что у нас, славу Богу, сравнительно тихо.
К Косте Лях‹овичу› обратились довольно неожиданно за советом большевики из «совета революции»: что им делать: украинцы87 взяли верх и собираются их арестовать? Это им, разумеется, не нравится. Грозят по этому случаю забастовкой водопровода и электричества. Им это кажется «целесообразным»: если арестуют несколько человек из «совета», то нейтральное население в 60 тысяч останется без воды и без света. В городе водворилась тревога. Вчера вдруг вода иссякла и не шла из кранов. Думали — это начало. Оказалось, однако, что это только последствие обывательских опасений: стали запасаться водой и ее не хватило. К чести рабочих, они заявили, что бастовать не намерены и что к этому их могут принудить только силой. А силы у большевиков нет. Их «правительство» парализовано: убили общерусский патриотизм, вытравили сознание отечества в рабочей и солдатской массе и теперь областные патриотизмы одолевают их всюду. Даже Рада, которая держит себя без достоинства, юлит, лицемерит, вступает в соглашения и изменяет им, все-таки силой вещей берет верх. При прочих равных условиях (та же деморализация масс) на ее стороне есть одно преимущество: чувство родины, — и большевики разоружаются как стадо.
Россия теперь, как червь, разрезанный на куски. Каждая часть живет собственной жизнью. Казаки объявили свою «республику впредь до воссоединения с Россией»88. Украинцы этого избегают. Когда-то Франко к юбилею Мицкевича написал бестактную статью89: Мицкевич — поэт и идеализатор «измены». Это было бестактно, но в этом была доля правды. В посвящении своей поэмы «Петербург» он говорит «друзьям москалям»: «Коварно, в оковах ползая, я с деспотом хитрил, но вам все тайны чувств открыл я благодарно».
Украинцы не могут применить к себе этот последний стих. Украина по традиции тоже хитрила и изменяла то и дело. И теперь она продолжает эту традицию по отношению и к революционной России. Носятся чудовищные слухи о сношениях Рады с австрийцами, надо думать, неверные. Но, во всяком случае, они не говорят также, честно и откровенно, о воссоединении с новой Россией. Недаром теперь в качестве национального героя все яснее выступает фигура Мазепы, от которого еще недавно огромное большинство украинцев открещивалось. В своей статье «Котляревский и Мазепа»90 я вполне искренно смеялся над страхами, веющими над старым «мазепским дворищем». Теперь не знаю — написал ли бы я эту статью. Недавно благородный Науменко91 вышел из Рады, ссылаясь на традиции своего кружка — кружка драгомановцев92, твердо державшихся определенной линии отношений. «Батько Грушевский»93 тоже весьма недвусмысленно высказывался против «самостийников». Теперь батько юлит и плывет по течению. И все-таки тот здоровый элемент, какой есть в чувстве родины, придает Раде силу в борьбе с большевизмом. И надо думать, что ни о каком «отделении» и присоединении к Австрии речи не будет. А разумная федерация — это несомненное будущее свободной России.
В Полтаве всё живем без газеты… Петербургские тоже задавлены. А «Киевская мысль» выходит свободно, несмотря на то, что держится оппозиционно и к большевикам, и к Раде.
16–18 дек‹абря›
Вчера электричество перестало действовать. А так как и керосину в городе очень мало, то вечер нам пришлось начинать при скудном свете стенной лампы в столовой, куда мы «на огонек» собрались все. Так прошли час или полтора, как вдруг я заметил из своего кабинета полоску света. Отвернутая ранее для пробы электрическая лампочка вдруг засветилась. Соничка94, которая очень любит зажигать и тушить лампы, тоже весело закричала: «Сеть, дедя, сеть». Очевидно, забастовка прекращена.
Оказалось, что большевики из «совета» погасили нам электричество, украинцы зажгли. При этом несколько членов «совета» арестованы (в том числе и Светлов, отчасти комическая, отчасти зловредная фигура, бывший нач‹альник› гор‹одской› милиции, о котором сразу пошли анекдоты в самом «традиционном» роде). Все это сделано, кажется, еще при нач‹альнике› гарнизона украинце Ревуцком, который, однако, сменился и уехал, оставив на своем месте нового нач‹альника› гарнизона, Ластовченко, приехавшего чуть ли не накануне.
Вчера вечером Ластовченко убит. По-видимому — акт террористический. Убийца Дунайский, тип совершенно особенный. Рабочий-слесарь, он в то же время атлет-боксер, выступавший в цирке (и по этой профессии — близкий к кружку Мясоедова-художника)[9]. Большой ростом, косой сажени в плечах, вида, говорят, звероподобного, он, конечно, оказался теперь эс-эром и, конечно, левым. Но тут за что-то его исключили из партии, тогда он объявился анархистом.
В этот вечер он явился в Европейскую гостиницу, где начал приставать к ужинавшим там офицерам с наглыми оскорблениями.
При прежних нравах военной среды его бы убили, теперь офицеры только уклонялись и заявили нач‹альнику› гарнизона. Ластовченко, говорят, заявил, что он арестует Дунайского. С большевистской стороны говорят, будто при этом Ластовченко при объяснении с Дунайским дал ему пощечину, но это, по-видимому, неверно. По другой, более вероятной версии, Дунайский, видя, что нач‹альник› гарнизона не выходит на его дебоширство, послал какого-то молодого еврея вызвать его из номера, где тот ужинал с другим офицером, и когда тот вышел, выстрелил и убежал по коридору. При этом, говорят, какие-то люди в коридоре помешали преследованию, а затем Дунайский сел в заранее приготовленный автомобиль и скрылся. Задержан только вызвавший Ластовченко еврей, которого будто бы тут же убили (оказалось — неверно, не убили никого).
