Интересно, а период взросления в три дня касается только овощей? Такими темпами виноград должен был бы уже до луны дорасти и дом обвалить. Есть какой-то предел их роста? Как вообще работает эта магия?

Беру в руки плоский совок. Ничего более подходящего мы пока не нашли, хотя искали не слишком усердно. Каждый раз, когда совок входит в землю, я ощущаю, как с ней взаимодействую — она словно отвечает мне шорохом и треском. Если хоть что-нибудь взойдёт, нужно будет заняться остальной землёй.

Интересно, а манекены умеют копать? Можно поручить им эту работу? Дерево не устанет, как мышцы.

Солнечные лучи становятся ярче, и я чувствую, как тепло начинает пронизывать моё тело. Я потираю лоб, смахивая капли пота, которые начинают стекать по коже. В этот момент я осознаю, что труд на земле — это не просто работа. Это ритуал, связь с природой, с жизнью. Я чувствую себя частью чего-то большего.

Погружаясь в работу, я замечаю, как вокруг меня всё оживает. Птицы начинают петь громче, словно подбадривая меня. Хотя скорее всего они просто просыпаются окончательно. Я улыбаюсь им и продолжаю копать и рыхлить землю.

Наконец, я заканчиваю и смотрю на свою работу. Это заняло больше времени, чем предполагалось, но я всё равно довольна. Грядка выглядит готовой для посадки. Я собираю семена из мешочка — они мелкие и гладкие на ощупь. Аккуратно раскладываю их по подготовленной земле. Наверняка есть много правил для посадки растений, выходящих за рамки «выкопать ямку и присыпать землёй», но я их не знаю. Надо будет хоть у Рыжикса спросить...

Я накрываю семена тонким слоем земли, словно укутываю их в уютное одеяло. В этот момент меня охватывает чувство надежды и ожидания. Солнце уже высоко в небе, и я поднимаюсь на ноги, ощущая лёгкую усталость в руках и спине, но эта усталость приятная — она говорит мне о том, что я сделала что-то важное. Сейчас только полив организую.

Забрав с крыльца одно из ведёрок, иду к колодцу. Теперь совсем красивому, будто кто-то обновил старое дерево, немного отшлифовав его.

Я успеваю удивиться, затем открываю крышку и привязываю ведёрко к механизму. Спускаю, спокойно вращая ручку. Чувствую, как ведро зачерпывает воду, начинает подниматься, и вдруг вес пропадает. Я непонимающе хмурюсь, заглядываю внутрь, но вижу только верёвку, одиноко болтающуюся над кромкой воды.

— Рейнир, тебе особое предупреждение нужно?

— Отвали, — огрызаюсь я, проходя мимо Эридана и толкая дверь, ведущую в тронный зал.

Мерцающий свет солнца проникает через высокие витражные окна, окрашивая каменные стены в тёплые оттенки.

Рядом со мной тут же появляется два стражника, и это не считая Эридана, взгляд которого я чувствую спиной. Они будто уверены, что сегодня именно тот день, когда моя внутренняя буря прорвётся наружу. Их присутствие только усиливает раздражение, но я стараюсь подавить в себе этот гнев. Сегодня мне нужно быть особенно сдержанным.

Посреди зала стоит Лианор в свободной светлой одежде, и его присутствие напоминает мне о живом воплощении солнца. Величественный, благородный, окутанный аурой, которая рассеивает тьму в душе. И всё же, даже его свет меркнет перед теми новостями, которые я пришёл сообщить.

— Рейнир, — его голос мягок, как шёлк, и от одного его звучания внутри меня происходит неуловимый сдвиг. Гнев куда-то исчезает, утихает, как будто его и не было. — Ты уже вернулся? Выглядишь обеспокоенным. Тебе удалось узнать что-то о Вивиан?

Взгляд Эридана практически плавит кожу. Его присутствие всегда напоминает об ответственности, но одновременно и о скрытой угрозе. Если раньше я воспринимал это как своеобразное грубое проявление заботы, то теперь он меня откровенно бесит. Мы никогда не доверяли друг другу, и это недоверие многократно умножается тем страшным, что я собираюсь рассказать.

— Да, Ваше Величество. Нам нужно поговорить об очень серьёзных вещах. Я думаю, барьер истончается. Я узнал, что моя… супруга больше не та, кем была. Её тело заняла другая душа.

В зале повисает гулкая тишина, в которой моя правда отдаётся многократным эхом. Лишь свет витражей так безучастно скользит по стенам тёплыми бликами. Всё моё существо захвачено хаосом, и я тщетно ищу в себе хоть каплю спокойствия. Пожалуй, не приди я сегодня к Лианору, точно сорвался бы во тьму.

— Что ты несёшь? — не сдерживается Эридан, резко обходя меня и занимая место между мной и королём. — Совсем из ума выжил?!

Даже огрызаться незачем. То, что я пришёл сказать Лианору, переворачивает не только мой мир.

Я всегда ненавидел Вивиан, её предательство стало кинжалом в сердце, и причиной почему я по шею увяз в своём пороке. Мы связаны, словно проклятой нитью, не позволяющей нам разойтись живыми. Обречённые на вечное мучение.

Но теперь всё иначе. В её теле поселилась другая душа, и эта новая сущность… завораживает. Влечение ещё более мучительное и противоречивое, ведь я не знаю, что делать со своими чувствами.

Ещё пару дней назад я хотел, чтобы она исчезла навсегда. Чтобы пропала грёбаная метка. Теперь же Вивиан пробуждает странное влечение и тревогу о том, что она… может исчезнуть.

— Тише, Эридан, — мягко усмиряет его король.

Свет Лианора — единственное, что в этом хаосе осталось неизменным. Его присутствие, как маяк, вырывает из всепоглощающей тени и даря надежду.

— Эта душа нравится тебе больше прежней, не так ли, Рейнир?

Раздражение вспыхивает, разъедая остатки самоконтроля. Удивительно, но в этот раз источником её выступает не драконья половина моей души, а человеческая. Это я против того, чтобы признать самозванку. Я бы с куда большей охотой объявил о своём безумии. Или что Вивиан окончательно завралась, но не появление души из другого мира.

Потому что это означает одно: мы в полном дерьме.

— Неважно. Когда я нашёл её, то видел подозрительного мужчину. Задержать не вышло.

— Не вышло? Или ты не смог по какой-то причине? — щурится Эридан, но под взглядом Лианора меняет тему. —Тарос выяснил, что твоя жена с кем-то общалась. Это может быть он?

— Почти наверняка он, — морщусь я. — Ушёл в туман. Вероятно, пришёл оттуда же. Я думаю о том, не может ли он быть причиной подмены? Мы мало знаем о попаданках. Что если это временный эффект. С целью заставить нас принять меры.

— Тогда надо проверить, — Эридан вздёргивает подбородок. — Не появилось ли в Штормларе ещё каких-то попаданок, с которыми нужно разобраться.

— Разбираться нужно не с попаданками, — качает головой Лианор. — Они лишь симптом. Но с учётом обстоятельств тебе, Эридан, и правда не помешает проверить, нет ли других. Может быть, вам заняться поисками с Таросом?

— От него слишком много шума, — кривится лариан гордыни. — Сам разберусь.

Новое задание, полученное лично от Лианора, заставляет его забыть обо мне. Эридан кланяется и выходит из зала.

— Пожалуй, Тароса я всё же попрошу проверить по своим связям, — улыбается король.

— Думаю, это правильное решение, — соглашаюсь. — Я вернусь на границу. Прослежу за попаданкой и попробую поймать сбежавшего. Новая душа ничего не знает и не помнит. Но думаю, наш подозреваемый ещё вернётся, чтобы с ней поговорить.

Лианор кивает, его взгляд полон мягкости и мудрости, словно он видит гораздо глубже, чем мне хотелось бы раскрыться. Я не знаю, понимаю ли ему, какие бурные чувства меня терзают.

— Постарайся наладить с ней отношения, — мягко улыбается король. — Меня радует, что твой предел порока не стал хуже, но он по-прежнему достаточно высок.

Сжимаю зубы. Знаю, что дела плохи, и меня злит то, что сам я с этим не справлюсь.

— Обо мне не беспокойтесь. Что будем делать? Если появились попаданки, барьеры могут рухнуть.

Король смотрит на витражи и отвечает:

— Пока у меня нет ответа на твой вопрос, нужно проверить несколько догадок, чем я сейчас и собираюсь заняться. И нет, я не могу за тебя не беспокоиться. Ларианы — опора Штормлара. Заменить тебя не менее сложно, чем меня, поэтому прошу, Рейнир, — он поворачивается ко мне и пронзительно голубые глаза задевают нервы. — Найди способ вернуть своей душе баланс. С учётом обстоятельств мне и правда может не хватить сил, чтобы удержать щит, поэтому мне нужны вы. Каждый из вас. Все вместе точно выстоим.