— Юрий Владимирович, ну я же уже объяснил, почему я там оказался, — Капитонов отложил карандаш и посмотрел на Андропова как-то даже обиженно. — Я год назад овдовел, живу один. Хоть на стену лезь с тоски. Даже работу на дом беру, чтобы хоть чем-то заниматься. Не помогает. Вчера еду вечером мимо «Науки», вижу — зал игровых автоматов. Я сказал водителю подождать меня и зашел. Просто посмотреть, чем наша молодежь интересуется и что мы им можем предложить.
— Поинтересовались и хватит, больше интересоваться не надо, Иван Васильевич, — Андропов улыбнулся, по-доброму, снисходительно. — Вы рисуйте, рисуйте. Так вот, уважаемые товарищи, так получилось, что во время посещения зала игровых автоматов кроме Ивана Васильевича там находился еще один посетитель — Рыжов. Рыжов увлекся игрой, и ни на что не реагировал. Однако товарищ Капитонов заметил человека, который подошел к Рыжову. Расскажите, Иван Васильевич.
Капитонов снова отложил карандаш и отодвинул лист бумаги.
— Я специально за ними не наблюдал. Признаться, меня увлекла эта детская игра в зале. Сидел за аппаратом и стрелял по проплывающим кораблям. В морской бой играл. Прикольно, но слишком примитивно, — он осекся, поняв, что сказал. Однако кроме меня никто не обратил внимания на «прикольную» оговорку, и попаданец номер два продолжил: — Человек, который вошел в зал, сразу направился к Рыжову, несколько минут о чем-то беседовал с ним. Потом Рыжов встал, и они вместе прошли в сторону служебной комнаты. Даже не знаю, чем он привлек мое внимание, но я запомнил его. Лицо очень интересное.
«Зато я знаю, — подумал я, вспомнив, как Капитонов пытался сегодня влезть ко мне в голову, — ты услышал их мысли, Капитоша. Тебя привлекло именно это. И мне тоже очень интересно, о чем думал преступник?»
— Я обычно внимания на посетителей не обращаю, — продолжал тем временем Капитонов. — Особенно, когда хочется просто забыться и ни о чем не думать. Особенно о покойной супруге, Клавдии Ивановне, — Капитонов реально едва не пустил слезу. — И я не видел, когда они вышли. Потом минут за пять до закрытия зала вошли подростки. Мне показалось не солидно сидеть среди них, и я тоже покинул зал. Тех двоих мужчин на улице уже не было. Я сел в свою служебную машину и уехал домой.
— Водитель служебной машины подтверждает слова нашего товарища. Но дело не в этом. Владимир Тимофеевич, скажите, пожалуйста, почему вы принесли бутылку минералки с отпечатками товарища Капитонова на экспертизу?
— Не знаю, — ответил я. — Просто интуитивно вышло.
— Почаще прислушивайтесь к своей интуиции, — усмехнувшись, посоветовал Андропов.
— Я уже нарисовал! — радостно воскликнул Капитонов. — Смотрите, как хорошо получилось!
Андропов быстро прошел к нему, взял рисунок, посмотрел. Его лицо стало очень серьезным, брови сдвинулись к переносице, губы сжались в тонкую нитку. Он вернулся к главному столу, снял трубку с телефона и приказал:
— Виктор, немедленно занесите папку с киргизским делом.
В кабинет вошел помощник Андропова с обычной серой папкой в руках. Он передал документы Андропову. Тот открыл папку и достал рисунок. Положил его рядом с тем, что нарисовал Капитонов. На обоих листах бумаги был изображен один и тот же человек.
— Вы свободны, Иван Васильевич. Скажите Иванову, чтобы вызвал машину, — распорядился Андропов, отпуская Капитонова.
Было видно, что тому не хотелось уходить, что ему очень интересно, но ослушаться Андропова он не посмел. Юрий Владимирович подождал, пока за Капитоновым закроется дверь и обратился к нам с Рябенко.
— Сначала предыстория, — он поднял руку вверх и потряс папкой в воздухе. — В конце лета этого года на госдаче возле озера Иссык-Куль, в Киргизии был убит председатель совета министров Киргизии — товарищ Ибраимов Султан Ибраимович. Что самое интересное, охрана — а это госдача — никого не видела. Убийство произошло по той же схеме, что и вчерашнее покушение: нарушитель прошел периметр в слепой зоне, застрелил Ибраимова из пистолета с глушителем, причем тоже из «Беретты», и спокойно вышел — так же через слепую зону — на берег озера. Когда обнаружили труп Ибраимова, прочесали все, нашли моторную лодку. Вычислили кому она принадлежит и вышли на исполнителя. Обычный человек, житель города Чолпон Ата. У него обнаружились те же проблемы с психикой, что и у нашего Рыжова. Киргизские сотрудники Комитета не разобрались в структуре личности задержанного. Да и откуда им… — Андропов вздохнул, подумав: «Беда с национальными кадрами, один на работу устроится, весь аул за собой тянет». Он вздохнул и продолжил рассказ:
— Тогда мы не предположили, что было проведено внедрение субличности. Но нам повезло — нашлись свидетели, которые видели киргизского убийцу с незнакомцем. В кафе на набережной к исполнителю подсел человек, случайно попавший на глаза присутствующему там же художнику, у которого профессиональная память на лица. Этот рисунок сделал он, — Андропов указал на лист из папки. — А этот нарисовал по памяти товарищ Капитонов, у которого, как вы знаете, тоже фотографическая память. — И он указал на второй лист.
Я взял один портрет, Рябенко второй. Рассмотрев, положили оба рисунка рядом на стол, переглянулись. Техника рисунков была разной, поза, наклон головы тоже, но то, что это один и тот же человек, было понятно с первого взгляда. Самый заурядный человек, такие обычно не запоминаются. Правильные, но мелкие черты лица, в меру длинный нос, в меру полные губы, ровные брови над небольшими впалыми глазами. Единственная запоминающаяся деталь — это небольшой шрам, пересекающий правую бровь. Причем шрам присутствовал на обоих рисунках.
— Такой пройдет рядом, не обратишь внимания, — заметил Александр Яковлевич. — И все же, были об этом человеке хоть какие-то сведения?
— Нет, совершенно ничего, — ответил Андропов. — После убийства в Киргизии разослали ориентировки по всей стране. После того, как портреты подозреваемого появились в отделениях милиции, на вокзалах, в аэропортах, похожий человек был найден повешенным в электричке, стоящей в тупике на станции Чапаевск, в Куйбышевской области.
— Где Чапаевск, а где Чолпон Ата? — удивился я. — Сомневаюсь, что он приехал в Куйбышевскую область специально, чтобы повеситься. Скорее всего, в петлю засунули кого-то похожего, чтобы отвлечь внимание от реального преступника. А психиатров проверяли?
— Вы слишком торопитесь, Владимир Тимофеевич, — Андропов прошел к столу, сел напротив нас, на тот же стул, на котором недавно сидел Капитонов. — До глубокого обследования Рыжова мы даже не подозревали, что может быть применена техника внедрения ложной личности. Но сейчас этим уже занимаются. Все, кто владеет техниками гипноза, опрашиваются. Однако страна у нас большая, так что быстрых результатов не жду. Давайте продолжим разговор в комнате отдыха, — Юрий Владимирович встал и первый вышел из кабинета в смежное помещение.
Мы с генералом присоединились к нему. Расположились в креслах вокруг небольшого чайного столика. Я, как самый молодой и младший по званию, разлил чай по стаканам, отметив, что подстаканники мельхиоровые, солидные, без лишних деталей. Подвинул ближе вазочку с рафинадом и, бросив кусочек в чай, с удовольствием сделал глоток. Рябенко пил чай по-солдатски, вприкуску. Андропов посмотрел на нас, посетовав:
— Надо было сразу вас чаем напоить. Вечер у вас, насколько я знаю, был сложным. Но, вернемся к нашим баранам… Точнее — киргизам. Вы наверное в курсе, что КГБ готовит резерв молодых, перспективных руководителей? Так вот Ибраимов был одним из них. Более того, одним из немногих не подверженных национализму кадров. Так же случайно погибли при разных обстоятельствах — чаще в автомобильных катастрофах или в результате несчастных случаев — еще шесть человек из этого списка. Еще двое умерли чуть ранее. Тогда предположили пищевое отравление. Случайности? Нет. Диверсия? Скорее всего. И диверсия масштабная, направленная против будущего нашей страны. Отрицательный отбор и так идет, не будем это скрывать. В руководство пролезают не самые честные, умные и талантливые, а подхалимы, бездельники и очковтиратели. Кто нам противодействует, до сих пор непонятно. По каналам внешней разведки мы проверили спецслужбы нашего вероятного противника. Нигде нет информации о планировании и проведении подобной операции.
