Я слегка поежился – ветер стал совсем уж пронизывающим, а искусственный мех куртки плохо сохранял тепло. Оставалось дождаться конца обеденного перерыва в конторе, и я в который раз посмотрел на часы. На табло азиатской штамповки высветилось время – 13:27. Эти числа я запомнил навсегда…
Внезапно в небе появились странные облака, резко темнеющие прямо на глазах. Еще минуту назад было светло – и вдруг очень сильно потемнело. Стало совсем уж холодно, казалось, будто вот-вот пойдет град. Тучи, висевшие над головой и угрожавшие ливнем, вдруг резко сорвались с места и с немыслимой скоростью понеслись вдаль, словно кто-то тащил их по небу незримой гигантской рукой. Это выглядело так жутко, так необычно, что у меня перехватило дыхание. Вместе с тучами, как спущенная с цепи собака, сорвался ветер… нет, не ветер – просто ураган, сносивший все и всех на своем пути! Порыв ветра впечатал меня в стену дома – и на пару секунд потемнело в глазах. Вязаная шапка слетела, сумка и перчатки вырвались из рук и унеслись неведомо куда. Куртку раздуло из-за сломавшейся молнии, и меня протащило по асфальту до ближайшего столба. Я сумел вцепиться в него – и лишь поэтому не оказался на проезжей части. Поднялась невероятная пыль (ей вроде неоткуда было взяться), и видимость сократилась до нескольких метров…
Так же неожиданно, как появился, этот бешеный порыв унесся прочь, прихватив с собой тех несчастных, которые, в отличие от меня, не успели за что-нибудь ухватиться. Кто-то закричал. Я поднял голову – над нами, всего в нескольких метрах, как хищная птица в бреющем полете, промелькнула тень. Сразу раздался вопль ужаса – сорванный с крыши лист металлической черепицы влетел в тот самый киоск, в котором я несколько минут назад выбирал газеты, и вонзился острым краем прямо в окошко продавца… Откуда-то из глубин подсознания пришло понимание, что это только начало и самое страшное еще предстоит. Это ощущение так сильно сдавило сердце, что я, задыхаясь от боли, упал на колени и вытянул перед собой руки, словно пытаясь защититься от неизбежного конца. Резко, в одно мгновение, все залила волна слепящего света. Все стало очень отчетливым, без малейших усилий просматривалась дальняя даль… и сразу за этим светом резануло: «Вот Оно! Началось!»
Из глубин земли, из самых ее недр, вырвался протяжный и оглушительный стон… Это было немыслимо, но я каким-то иным чувством понял, что кричит сама Земля! Высоко в небе в мановение ока образовались густые рваные светящиеся круги. Внезапно дико, невыносимо заболела голова, ноги подкосились, и я упал ничком, потеряв возможность соображать. Казалось, еще пару секунд – и череп разлетится в клочья: словно мозг вскипел от жуткого давления и рвался наружу, выдавливая черепную коробку. Подростки у таксофона буквально повалились друг на друга, женщина рядом с машиной упала на капот и сползла по нему вниз. Из ее открытого рта хлынула густая темная масса. Водитель троллейбуса, успевший подняться на крышу, отпустил канат – и в следующее мгновение сорвался вниз, впечатавшись головой в асфальт…
Наверное, многие кричали, но я ничего не слышал, заполненный собственной болью до отказа. Машины на дороге начали петлять, одна за другой вылетая на встречные полосы, на тротуары, врезаясь и тараня все подряд – стены домов, столбы, встречные автомобили и людей, застывших по обе стороны дороги. В какой-то момент я упал между колес автомобиля, в бурую жижу из снега, земли, окурков и дорожной соли. От удара разбил лицо в кровь, глаза залепило всем этим месивом, и я на несколько секунд потерял ощущение реальности. Боль исчезла так же резко, как и появилась; я осознал, что судорожно держусь за какие-то трубки на днище машины. Одежда пропиталась водой и отяжелела, стала холодной и скользкой… Я выбрался наружу.
Вокруг царил полный хаос. Горели столкнувшиеся автомобили, асфальт был усеян битым стеклом, слышались надрывные крики о помощи. Кто-то завизжал прямо над самым ухом. Я обернулся и увидел то, что осталось от звонивших подростков: двое из них, с неестественно вывернутыми конечностями, разметались на асфальте, девушка дрожащими руками пыталась запихать внутрь вываливающиеся из распоротого живота внутренности, а парень, державший трубку, был вдавлен в стену дома и размазан по ней бампером огромного джипа. Крыши у машины не было: ее начисто снесло вместе с головой того, кто находился за рулем…
Практически отовсюду слышался многоголосый отчаянный вопль. Собравшись с силами, я поднялся и посмотрел туда, куда были устремлены все взгляды. От ужаса вновь подкосились ноги… С противоположного конца улицы на нас неслась темная масса, словно земля вдруг ожила и решила встряхнуть плечами, освобождаясь от скопившейся на ней поросли зданий, возведенных людьми, а заодно – и от самих людей! Больше всего это походило на волну, как если бы под ногами не было твердой поверхности. Громадные дома, высотой в несколько десятков этажей, словно резко приподнимались – и так же быстро опускались обратно, сразу покосившись, а кое-где и столкнувшись верхними этажами. По ним зазмеились быстро увеличивающиеся трещины, и здания с душераздирающим грохотом начали обрушиваться, погребая под обломками тысячи людей.
Волна домчалась до нас, и я словно взлетел на кромке лопнувшего тротуара, вновь упав на колени и откатившись к стене ближайшего дома. Еще через пару секунд волна унеслась дальше, а те, кто упал вместе со мной, опустились вниз. Вслед за этим вокруг потемнело от начавших валиться сверху бетонных плит, кирпичей, кусков штукатурки, обломков мебели, человеческих тел… Одна плита рухнула в метре от меня, вонзившись торцом в стонущую девушку, и превратила ее в бесформенный кусок окровавленного мяса – ее кровь брызнула на меня, заляпав с головы до ног. Плита накренилась в мою сторону и уперлась высоким концом в покосившуюся стену здания; это защитило меня от продолжавших падать обломков. Хватило нескольких коротких мгновений, чтобы от дома осталась только бесформенная куча развалин. Над нею выросло облако пыли, удержавшееся, впрочем, не надолго – его быстро снес бушующий ураган. Несмотря на непрерывный гул, грохот и шум, я расслышал, как с той же стороны, откуда пришла эта волна, донесся свист. Он разрастался, становился все сильнее и в итоге перекрыл все прочие звуки. Я инстинктивно прикрыл уши ладонями и вжался в стену. Глаза резануло непонятным свечением, и я прикрыл их, уткнувшись лицом в кладку. Но даже сквозь закрытые веки проникало свечение, очень похожее на разряд сварочной дуги.
Потрясенный случившимся, я просидел так несколько секунд – и не заметил, как свет и свист пропали. Понимая, что нужно выбраться наружу и по возможности помочь тем, кто еще остался в живых, я попытался сдвинуться – и замер, не в силах совладать со страхом. Ужас сковал меня на какое-то время, не давая пошевелиться. Потом пришло отупение, сознание нереальности случившегося, и я, вдруг успокоившись, разгреб завал, скопившийся возле моего убежища, и выбрался наружу.
Город перестал существовать… Ко мне полностью вернулся слух, и тут все мое тело, до самых кончиков ногтей и волос, пронзил не прекращающийся ни на мгновение жуткий человеческий вой, в котором смешалось все – и дикая боль, и страх, и непонимание происходящего. Кричало все! Обезумевшие люди проносились мимо меня живыми горящими факелами, бросались в тающий снег, пытаясь сбить пожиравшее их пламя. Кто-то поднимал и снова ронял оторванную по локоть руку, не понимая, что это не его рука, а того несчастного, кого расплющило минуту назад кусками крыши, свалившейся вниз. Женщина, скуля и захлебываясь, с дикими и невидящими глазами искала на земле что-то, что было ей нужнее всего именно сейчас… Ребенок, вылетевший из коляски, как в замедленном кино, погружался в мутную жижу грязи и воды, вырвавшейся на поверхность из лопнувших труб. Большой бак с горючим, сорванный с проезжавшего мимо бензовоза, угрожающе накренился, и к нему уже подбиралось пламя, обещая мощный взрыв. Шофер легковушки с неестественно вывернутой шеей намертво ухватился за руль, а сидящий рядом пассажир с оторванной головой наклонился к дверце. Голова валялась неподалеку, и кто-то постоянно пинал и отпихивал ее в сторону – люди продолжали убегать от кошмара.
