Ванька, его младший братишка, смотрелся младше своих двенадцати лет и был очень подвижным и активным, за что мама его постоянно одергивала и упрекала. Сорванец уже привык не обращать на это внимание. Когда я вошёл в прихожую, он с криком индейца прыгнул мне на шею, едва не оглушив.

— Ура-а-а-а! Дядя Саша пришё-о-о-ол! — он спрыгнул на пол и начал сигать вокруг, как счастливый орангутанг.

— Вань, ну не зови меня дядей, — улыбнулся я. — Просто Саша и всё.

Отец Ильи был чувствительно старше, чем мать. Высокий, степенный, с аккуратно уложенными средней длины седыми волосами, гладко выбритый. Смотрел на всех поверх ажурного золотого пенсне и опирался на тонкой работы трость из чёрного дерева чисто для красоты и солидности, нарушения походки мой намётанный взгляд не уловил.

Мы провели чудный вечер, болтали о жизни, о детстве (в большей степени вещали Илья и его мама, по понятной причине), о лекарском деле и состоянии медицины в Санкт-Петербурге. Когда я им рассказал о лечебнице, где я работал последние несколько дней, помрачнели все, кроме Вани. Тот продолжал носиться по комнате с игрушечным автоматом, сражаясь с воображаемым врагом.

— Печально, — произнёс наконец папа Ильи, Фёдор Игнатьевич, прервав общее молчание. — Таких подробностей не узнаешь, пока сам не окунёшься. Но вот что я не совсем понимаю, куда смотрит коллегия лекарей? Неужели главный орган контроля и управления медициной города не в курсе, что у простого народа такие проблемы?

— Значит они, в отличие от Саши, в это не окунулись, — подвела к логичному заключению Зинаида Матвеевна.

— Я думаю это надо как-то менять, — сказал я. — Такое положение дел в медицине для народа недопустимо. Но это будет долгий процесс, надо обучить сотни знахарей, как оказывать нормальную квалифицированную помощь, даже не имея дара. К каждому нужен индивидуальный подход, ведь на самом деле способности у всех разные и дело не всегда только наличием или отсутствием родового дара обусловлено. Я же сейчас как-то справляюсь, несмотря на то, что дара у меня почти нет.

— Твоё «почти нет», Саня, — вмешался Илья, — для них уже супер до хрена! Это совсем другой уровень и совсем другие люди. Ты чтобы лучше понять, посиди на приёме с кем-то из местных, понаблюдай за работой. Я уже немного в курсе, твой отец посылал меня в такую же лечебницу на пару дней.

— Впервые слышу об этом, — холодно произнёс Фёдор Игнатьевич. — И что ты натворил, раз тебя отправили в ссылку?

— Да ничего я особенного не натворил, — надул губы Илья. Уже понял, что зря при родителях эту тему вспомнил. — Опоздал на практику на полчаса. Третий день подряд. Да это давно было и уже не важно. Важно то, что у знахарей время остановилось на уровне восемнадцатого века. Неужели до сих пол нельзя ничего лучше придумать, чем мази на основе берёзового дёгтя и рыбьего жира?

— Когда-нибудь я разберусь с этим, — пробурчал я себе под нос, не рассчитывая, что меня кто-нибудь услышит. Похоже Зинаида Матвеевна услышала, я догадался по её грустной, но тёплой, как солнце, улыбке.

— Если тебе понадобится какая-нибудь помощь, — сказала она, взяв меня за руку, — всегда обращайся.

— Спасибо, — улыбнулся я. — И я всегда рад вам помочь. Могу даже помочь найти Илье невесту.

— Саша! — буквально выкрикнул друг, выпучив на меня глаза, словно я тот самый подкроватный монстр.

— А что, неплохая идея, — обрадовалась мать бедолаги. — Друг плохого не посоветует, правда ведь, Илюшенька? Может хоть он сможет тебе угодить в отличие от меня.

Около девяти вечера я засобирался домой. Фёдор Игнатьевич настаивал, чтобы меня отвёз его водитель, но я вежливо отказался, у меня ещё были небольшие планы по пути. Я хотел пройтись сначала пешком тем же маршрутом, что мы шли сюда. Время на ходьбу оказалось потраченным напрасно, кроме случайных прохожих я больше никого не встретил, никакой шантрапы ни в одной тёмной подворотне не кучковалось. Я вызвал такси и покатил домой.

Строить далеко идущие планы, когда сам пока почти на дне, довольно сложно. Но в голове засела мысль, что систему здравоохранения здесь надо в корне менять. Знакомая фраза, да? Они тут похоже все жёстко подсели на магию и лечение с её помощью, а на обычных работяг всем наплевать. Классовая несправедливость. Здоровый рабочий класс сможет больше заработать денег для буржуев, неужели они этого не понимают?

Домой прикатил полдесятого вечера. Маргарита меня шокировала тем, что даже не дала раздеться, а молча взяла за руку и потащила на кухню, где за столом до сих пор сидели родители. Вид у них был тот ещё, уставшие и замученные, с грустными глазами. Когда увидели меня, у них даже сил не было ни злиться, ни радоваться.

— Ты где так долго? — безучастно спросил отец. Такое ощущение, что эмоции у него на сегодня просто закончились.

— К Юдину в гости зашёл, — пробормотал я, снимая шляпу и пальто, которые забрала Маргарита. Что характерно, снова молча. Похоже она испортилась, как старая заводная кукла. — Что-то случилось? Позвонили бы мне, я бы раньше приехал.

— Садись, — мать отодвинула для меня стул рядом с собой. — Мы сами только поужинали, сидим тебя ждём. Ходили сегодня с отцом по клиникам, правда застали на месте уже далеко не всех владельцев, придётся завтра с утра продолжить.

— Да результат такой же будет, — перебил её отец.

— Петя, не перебивай, как обычно, дай я расскажу, — отмахнулась она. — Опасения оправдались, мы не единственные, кому Баженов предлагал испытание амулетов. У большинства ума хватило отказаться, но каждый третий похоже согласился и у них было явное улучшение. Золотой амулет настиг пока только нашу семью, наверно он с нас решил начать давление. Может потому, что до тебя было проще добраться, а может наш отец ему больше всех поперёк горла встал. Это теперь только у самого князя спрашивать надо, но это уже не наша задача, а судьи. Мы всех, кого смогли, предупредили о возможной вероятности такого прессинга. Так что пострадавших пока больше нет.

— И зачем ему это всё? — спросил я, а вдруг уже узнали?

— Это пока не понятно, — пожала мама плечами. — Ясно только одно, всё это не к добру. Попроси всё-таки Виктора Сергеевича завтра принести эту вещь.

— Хорошо, — кивнул я. — Это пока всё?

— Вроде да, — вздохнул отец, ответив сразу за обоих. — Будь осторожен, сын. Они могут начать на тебя наезжать по поводу амулета более жёстко. Ведь если бы у них получилось задуманное тогда, уже его мог бы напялить наследник владельца другой клиники. Не исключаю, что и покушение на тебя было связано именно с амулетом.

— Не думаю, — покачал я головой. — У Воронихина был кинжал, подходящий по форме к раневому отверстию. И он упомянул, что это у него не получилось меня убить с первого удара.

— Не знаю даже, какой вариант в итоге лучше, — произнёс отец. — Если так, то он больше на тебя рыпаться не будет.

— Ну вообще-то он теперь знает, что Саша не виноват, — вставила мама. — Так что ему теперь смысла нет.

— Ладно, я позвоню Виктору Сергеевичу и спать, — заявил я и встал из-за стола. — Спокойной ночи.

Сначала я дошёл до своего кабинета и только потом набрал дядю Витю. Только на четвёртом гудке спохватился, что время уже позднее, зря я так, надо было утром позвонить, но в этот момент он поднял трубку.

— Да, Саш, что-то случилось? — довольно бодрым голосом спросил он. Значит не спит, я облегчённо выдохнул.

— Слава Богу, нет. Внезапно вопрос возник, сможете мне завтра учебник по артефакторике отдать? Который я вам дал почитать в прошлом месяце.

— А, этот, — по голосу я понял, что шифровку он разгадал. Может и не обязательно так было делать, но нет никаких гарантий, что меня не слушают. — Я поищу сейчас, но не уверен, что найду. Сам давно не видел. А что, так срочно?

— Отец спрашивал, ему зачем-то понадобился.

— Скажи, что я поищу, хорошо?

— Да, до завтра. Извините за поздний звонок, не посмотрел сначала на время.

— Ничего страшного, — хмыкнул он. — Я и сова, и жаворонок, поздно ложусь и рано встаю.