Когда она наконец-то вошла в гостиную, дед ее уже ждал. Никакого кофе или закусок, никакой семейной теплоты. Старый чеболь сидел, развалившись в большом кресле, и лениво наблюдал за внучкой, которая пыталась удобно устроиться на низкой, не особо приспособленной для сидения кушетке. Казалось, эту мебель специально выбрали для того, чтобы гостю было неудобно.

— Кофе? — внезапно тепло спросил Пак Ки Хун.

— Откажусь, — ответила девушка.

Внезапно захотелось в туалет, отчего чувство дискомфорта только усилилось. Она знала, что эта проблема ее ждет на поздних сроках — плод будет давить на внутренние органы, в том числе и на мочевой пузырь, уменьшая его объем. Но для этого было еще рановато. Чистая психосоматика — девушка нервничала, но ничего с собой поделать не могла.

— А я вот выпью кофейку… — протянул старик, поднимая ладонь и подзывая одного из слуг, которые стояли у дальней стены, словно каменные истуканы, ожидая указаний своего начальства.

Средних лет мужчина с отсутствующим выражением лица почти подпрыгнул к Пак Ки Хуну и, согнувшись в поклоне рядом с чеболем, едва не падая перед ним на колени, стал слушать команду старика.

От этой картины, демонстрации раболепной покорности и услужливости перед богатым садистом, у Пак Сумин заныли зубы. Почему они настолько себя не уважают? После знакомства еще с Кан Ён Соком — своевольным ассистентом — она поняла, что служащие тебе люди могут выполнять свою работу, не теряя при этом чувства собственного достоинства. Как это было принято в той же Европе, где официант в старом семейном ресторане всегда чувствовал себя полноценным человеком, даже когда в заведение приходила компания богатеньких детишек, совокупное состояние семей которых могло купить целый город, в котором этот ресторан находился.

В унижении обслуживающего персонала нет никакой чести — она давно это поняла, но окончательно сформировал это отношение в ней именно Кан Гванджин. Человеческое достоинство не пустой звук. Вне зависимости от уровня достатка, социального статуса и должности, каждый человек имел право на отстаивание собственных границ. На самоуважение и гордость. Но именно корейская культура была построена на бесконечном унижении всех и вся. Кланяйся тем, кто богаче и сильнее, поплевывай сверху и насмехайся над теми, кто беднее и слабее. Бесконечный порочный круг из уважительно согнутых спин и яростно стиснутых зубов, вся система этого прогнившего общества буквально выбивала палкой из тебя все человеческое, превращая в озлобленное животное.

Пока не принесли кофе, они сидели в тишине. Пак Сумин наблюдала, как слуга наливал напиток из старого высокого кофейника, как раболепно поставил тонкую чашку на маленькое блюдце перед Пак Ки Хуном, как пятясь, вернулся на свое место.

Старик подхватил чашечку за маленькое ушко и немного пригубил кофе. Довольно поморщился, вернул чашку на блюдце, после чего сложил пальцы на животе и посмотрел на внучку.

— Ты готова к переходу в головной офис? Я слышал, ты даже подготовила себе замену в отделе технической поддержки.

— Да, дедушка, — склонила голову Пак Сумин. — Ким Бон-Со талантливый и старательный сотрудник, он лучше всего подходит на эту должность.

Пак Ки Хун поднял ладонь, после чего один из слуг вложил в его руку тонкую папочку. Немного полистав страницы, при этом близоруко щурясь, старик ответил:

— Я не согласен. Он не подходит.

— Почему⁈ — воскликнула Пак Сумин.

Она понимала, что это все спектакль. Дед делает все, чтобы вывести ее из себя, но она ожидала нападок на себя или Кан Гванджина, а не на людей, которые ей подчиняются.

— Продвигать по службе своих людей — это привилегия, которую ты пока не заслужила, — жестко ответил Пак Ки Хун. — Твой Ким Бон-Со вернется на позицию старшего специалиста, где ему самое место.

— Дедушка, ты…

— Ты будешь со мной спорить? — усмехнулся Пак Ки Хун.

Пак Сумин умолкла, боясь навредить менеджеру еще сильнее. Это будет серьезный удар для мужчины, который из кожи вон лез, чтобы взять на себя обязанности руководителя и не разочаровать свое начальство, а вот как оно все обернулось… Но ничего, у нее все еще были деньги. Должность нужна была Ким Бон-Со, как и любому корейцу, в первую очередь для получения прибавки к зарплате. Она сможет выплатить мужчине достаточный бонус для того, чтобы он не чувствовал себя обманутым. Этого дед ей запретить не мог.

— Следующий вопрос, — кивнул Пак Ки Хун. — Я знаю, что ты посещаешь медицинский центр и наблюдаешься у гинеколога. Этот вопрос тоже нужно решать.

— В смысле? — тупо переспросила Пак Сумин.

— В прямом, — парировал старик. — Ты часть семьи Пак, а значит должна вести себя достойно. Твое… положение просто неприемлемо. От него нужно избавиться.

Девушка подняла глаза на старика, который сейчас беззаботно потянулся за своей чашкой кофе. Интересно, сможет ли она убить его одним ударом до того, как охрана схватится за стволы? Дистанция между ними всего несколько метров. Один уверенный удар в голову коленом или локтем, и старик если не отдаст концы, то превратится в овоща.

Видимо, ее мысли проступили на лице Пак Сумин, потому что бросив взгляд на внучку, старик только рассмеялся.

— Неужели ты думала, что сможешь скрыть от меня подобное? — спросил Пак Ки Хун. — И неужели думала, что я позволю тебе родить от какого-то мусора?

— Это твой правнук или правнучка, — ответила девушка, сжимая кулаки. — Как ты можешь так говорить⁈

— Меня это не интересует, — прикрыл глаза Пак Ки Хун, наслаждаясь кофе. — Важно и то, кто второй родитель. Важны обстоятельства. Позволить тебе настолько опозорить семью? Лишить тебя твоей главной ценности?

— Какой еще ценности?

— Конечно же, возможности удачно выйти замуж, — удивился Пак Ки Хун. — Или ты считаешь, что ты простая девушка, которой все дозволено? Нет! Ты — член моей семьи! Я тебя признал, твой отец об этом позаботился! Но больше таких вольностей я не допущу! Ты меня поняла?

Она посмотрела в эту злобную рожу и поняла: торговаться бессмысленно. Перед ней не человек, а омерзительная тварь, которая отказалась от всего человеческого. Скольких собственных детей умертвил Пак Ки Хун? Сколько дочерей у него могло бы быть, что обе ее бабушки — и родная, и сводная — так рано ушли из жизни?

Пак Сумин пошла на крайние меры. Она должна попытаться.

Девушка резко встала с кушетки и бросилась в ноги к старику, вымаливая его благосклонности. Поступая так, как поступила бы на ее месте любая традиционная кореянка.

— Дедушка! Пожалуйста! — воскликнула Пак Сумин, протягивая руки к старику. — Пожалуйста! Не заставляй меня это делать! Я буду частью семьи, буду опорой твоему сыну и внукам, как госпожа Чхве Кан-Ми! Я все сделаю! Прошу!

В груди Пак Сумин поднимался скользкий шар омерзения к самой себе. Слезы сами потекли из глаз, но она должна была это сделать. Должна была попытаться.

— Пожалуйста! Дедушка! — в последний раз воскликнула чеболька.

Пак Ки Хун сделал то, чего она от него не ожидала. Чуть замахнувшись, он ударил Пак Сумин тыльной стороной ладони, а когда от неожиданности девушка осела, чуть отпихнул ее от себя носком ботинка, при этом будто нарочито метя в живот.

— Прекрати этот омерзительный балаган, — выплюнул старик. — И подбери свои фальшивые сопли и слезы… Снюхалась с предателем-перебежчиком, думаешь, что можешь меня обмануть такой дешевой драмой⁈ Отвратительно…

Застыв на месте, Пак Сумин держалась за щеку и невидящим взглядом смотрела в пол. Со стороны казалось, что она в шоке от того, что ее слезы не подействовали на старика, так думал и сам Пак Ки Хун. На самом деле она изо всех сил сдерживалась от того, чтобы не схватить тяжелый кофейник и не разбить старой падали голову. Держалась из последних сил.

— Я все поняла… — тихо пробормотала Пак Сумин, демонстрируя абсолютное отчаяние.

— Громче! — потребовал Пак Ки Хун.

— Я все поняла!

— Повтори!

— Я избавлюсь от твоего правнука, как ты того и хочешь! — выкрикнула девушка.